друг мой, друг мой милый,
Прощай, прощай!
«Всем уставшим легче было прежде…»
Всем уставшим легче было прежде;
Чтоб приют до радостной зари
Дать вконец измученной надежде,
Тихие цвели монастыри.
Желтый и зеленый бархат леса,
Яркие на бархате цветы
Свежей и таинственной завесой
Окружали тихие кресты.
Реяло торжественное ave,
Как поток хрустальный жизнь текла,
Радостные звуки Божьей славы
Далеко несли колокола.
Женщины, пресыщенные мукой,
– Горек жизни вкус им, мир их пуст —
Никогда не слышавшие звука
Слов, несущих нежность с милых уст.
И другие, те, чьи свет и пламя,
И любовь, и счастье позади,
У которых скорбными крестами
Сложенные руки на груди,
Все, кто клял отчаянья безбрежность
С болью перекошенным лицом
И кого тупая безнадежность
Окружила сомкнутым кольцом, —
Приходили, жили, догорали,
И синел их взор, яснел их дух,
Словно звуки робко замирали,
Чье дрожанье еле ловит слух…
…А теперь уж в мире нет жилища,
Где была бы скорбь ясна, тиха;
Как под сенью сельского кладбища,
Без заботы шумной, без греха.
Abbaye de Saint Wandrille
Вечер
Я люблю успокоенность тихого вечера,
Над рекою опаловость ласковых сумерек.
Вспоминать тебе некого, и любить тебе нечего,
Умири, Боже, душу твоего раба (и/мярек)!
Неба зелень, сиреневость между облак разорванных…
О, душа, не скорби, полюби успокоенность.
Облак нежных края потускнели узорные, —
Верь, не будет мучительно, ждет успенье благое нас.
Оно нежное, тихое, как сумерки смутное.
О, излиться, пролиться в мерцающей лирности,
Чтобы муки все замерли, чтобы чувства все умерли
В этой ясной всемирности, в этой тихой вечернести.
Март. На Сене
Разные
I. Море
«Холодный ветер в лицо нам веет…»
Холодный ветер в лицо нам веет
Соленой влагой – идем, идем!
Над нами чайка в лазури реет
И рассекает ее крылом.
Под ветром платье как парус бьется,
Все против ветра – с тобой вдвоем,
Куда – не знаю, нам даль смеется,
Все дальше, дальше идем, идем!
Кубок вод
Море – полная до края чаша,
Вод упругость вольную тая,
Напряженно, полнозвонно плещет,
Пенится, как радость, радость наша.
Вот заблещет, яро затрепещет
И переплеснет через края.
То заздравный, полный поднял кубок,
Опустив на золотое дно
Звонкое кольцо всех зовов бездны,
Пьет за Мир и Мира красоту Бог,
В ночи звездной бьет о край железный
Терпкое и горькое вино.
1911
Утро
Звон