сорвался, и она закусила губу, чтоб позорно не разреветься – Сашка не терпел плакс.
– А что бы это изменило? – он ласково похлопал по голове подскочившую к нему Карри. – Вот ее мне жаль. Кто в моей семье за ней смотреть-то будет? Всем некогда, да и боятся они ее. А она это чувствует и огрызается не по делу.
– Может, ты на год ее мне оставишь? – робко предложила Рита, прикидывая, справится ли она с двумя большими собаками.
– Не выдумывай, – осадил ее Александр, – тебе с ней не совладать, она ко мне привыкла, тебя слушаться не станет. У меня вот какая мысль есть: я на завтра записался на прием к военкому, хочу попросить меня во внутренние войска отправить, там можно со своей собакой служить. Так что поедем вместе, надеюсь. Карри у меня умная, обученная, и возраст подходящий. Думаю, возьмут.
Рита с трудом удержала слишком близко подступившие слезы. Что это такое?! Целый год без Сашки, его шуточек, дружеских подколок и решительного «наплюй и забудь»!
Заметив скривившееся лицо подружки, он подгреб ее под мышку и бодро пообещал:
– Не ной, общаться будем по вайберу каждый день, теперь телефоны в армии норма.
На душе у Риты стало чуть-чуть полегче. Шмыгнув носом, она с нарочитой бодростью ответила:
– Здорово! Конечно, будем разговаривать, обязательно! – и уже печально добавила: – Что еще остается?
Александр по натуре был оптимистом и нюни, как он говаривал не раз, распускать не любил. Вот и теперь он перевел разговор на ее дела и, узнав, что она писала доклад о Франции, завистливо отметил:
– Хорошую ты себе работенку выбрала. Классную. Будешь рассекать по Европам сколько душа пожелает.
Рита посмотрела на больную ногу и с кривой усмешкой подтвердила:
– Это точно. Вприпрыжку.
Друг не стал обращать внимания на ее скепсис, считая его ненужной жалостью к себе. Они побегали с собаками, выбирая освещенные редкими фонарями места, чтоб не споткнуться в темноте и не упасть, натужно посмеялись над парой старых анекдотов, рассказанных другими собачниками, и отправились домой, причем Александр решил проводить Риту, ведь время было позднее – двенадцатый час ночи.
Возле своего дома, всхлипнув, Рита не выдержала и бросилась ему на шею, прощаясь. Несколько оторопев от столь сильного проявления чувств обычно крайне сдержанной подруги, парень успокаивающе похлопал ее по спине, заявив, что не нужно хоронить его раньше времени.
Рита отстранилась, смешно шмыгнула носом, сердито хлопнула его по плечу и гневно заявила:
– Типун тебе на язык! Думай, что говоришь!
– А ты не реви под руку! – не остался он в долгу. – И давай домой беги, тебе завтра вставать рано. Это я могу последние денечки дрыхнуть, сколько пожелаю.
Озадаченные собаки сидели рядышком, одинаково склонив головы набок, высунув языки, и пристально рассматривали своих хозяев. Бросив на прощанье Сашке привычное «пока», сконфуженная собственным неадекватным поведением Рита зашла в подъезд, поднялась на лифте на свой этаж и бесшумно вошла в квартиру.
Рэд