ну в целом…
– Вот, – Антонио повернулся к Ричарду, – я говорил, что нет толку от технарей, которые не знакомы с простейшими понятиями из нашей области.
– Ну знаете! – огрызнулся я. – Помогаешь вам после бессонной ночи, а вы мне тут ещё… А вы, позвольте спросить, знаете, что такое полиморфизм, наследование и инкапсуляция? Я преспокойно живу без этих ваших терминов, которые, кстати, не имеют строго научного обоснования. Не больно-то хотелось их изучать.
– Вот! Вы только что применили защиту, которая называется «обесценивание». Только термин относится к внутриличностному конфликту. Допустим, вы переживаете, что у вас не хватает денег на новый автомобиль и начинаете защищаться от отрицательного переживания. Самый простой способ – сказать себе, что виноград зелен, то есть обесценить предмет вожделения. И вы начинаете выискивать недостатки в машинах.
– Но это примитивная защита, – улыбнулся мне Ричард. – Наш робот умеет кое-что ещё. И вы это сейчас на себе испытаете.
– Я? Почему я?
Мы снова обогнали робота по автомобильной трассе на пять миль, чтобы перехватить его у перекрёстка. Из-за порозовевших от заката кустов показалась фигурка велосипедиста. Даже издалека было заметно, что робот подзарядился, бодр и свеж. И может быть даже погладил костюм.
В первый раз меня это испугало.
Ричард объяснил, что многие из причастных к делу пытались с ним беседовать. И тех, кого робот уже переболтал, он считал побеждёнными. А потому неинтересными. Нового же человека он попытается переиграть. А значит – будет беседовать. Из новых в компании неудачников остался только я.
В основном игра будет заключаться в разыгрывании психологических защит, а это пугает не больше игры в «Крестики нолики», если только не включится «отыгрывание вовне», которое предполагает словесную атаку.
– Только словесную?
– Будь уверен.
– А когда включится «отыгрывание»?
Риччи пожал плечами.
– Мы не знаем. Но постарайтесь не пережать его.
«Бог с ним, – подумал я, – в конце концов, что робот может мне сказать такого, чтобы всерьёз уязвить?»
– Ричард, а куда он вообще катится? – вопрос не давал мне покоя.
– В Виньолу.
– А что ему там нужно?
– Ничего. Это просто часть разученного сценария.
– И его не смущает, что поездка не имеет смысла?
– А тебя не смущает, что твоя жизнь не имеет смысла?
– Умеешь ты приободрить.
– Я шучу. Мы англичане любим шутить с серьёзным видом, не так ли ты сказал?
– Значит, когда он доедет…
– Мы не знаем, что он будет делать дальше. В Виньоле нам придётся его убить…
– Его? Ты хотел сказать «это»?
Ричард не ответил. Что-то в нём изменилось после вчерашней беседы с роботом. Вроде бы даже в бороде прибавилось седых волос. А быть может, она просто выглядела так из-за бледного утреннего света.
– Скажем так, – сказал Ричард, – нам надо