довольно улыбнулся и поставил ее на ту же полку, где она стояла раньше. Но теперь у куклы точали не два, а три пальца…
Юля, Лиза и Таня то и дело разыгрывали эту очаровательную страшилку перед сном. Каждая по очереди была куклой, продавцом и Мари-Элен. В конце концов тете Марине надоели эти хождения по скрипучим ступенькам и разноголосые завывания: «Мари-Элен! Я поднимаюсь на первую ступеньку! Мари-Элен! Я поднимаюсь на вторую ступеньку!..» – а потом ужасные вопли загрызаемой Мари-Элен. И она строго-настрого запретила устраивать эти спектакли, особенно на ночь глядя.
– Вы меня до того довели, что я боюсь одна в комнате оставаться, – сказала тетя Марина сердито. – Все время чудится, что ступеньки скрипят. А сегодня папа возвращается, мне его допоздна ждать, буду сидеть и от страха трястись! Так что забыли про Мари-Элен! Понятно? Иначе никаких вам вид-гренье!
Потом она пожелала девчонкам спокойной ночи, каждую поцеловала, выключила свет и ушла.
Девочки были так поражены страшной угрозой, что лежали, не смея пикнуть, и скоро Лиза и Таня уснули – Юля поняла это по их ровному дыханию.
А ее сон, как назло, не брал, хотя часы на церковной башне около кладбища пробили уже и десять, и одиннадцать, и полночь. Их удары разносились по всей деревне.
Окна были отворены настежь, а ставни, наоборот, прикрыты, чтобы девочек не беспокоил по утрам яркий свет и не мешал спать подольше. К сожалению, закон подлости, согласно которому в будние дни невозможно проснуться, а в выходные и на каникулах вскакиваешь ни свет ни заря, оказался международным законом и действовал не только в России, но и во Франции. Все просыпались рано!
В ночном небе висела огромная серебряная сверкающая луна. Сквозь щели в ставнях проникали ее лучи и тонкими ровными бледными полосами ложились на пол.
Известно, что спать по ночам нужно с закрытым ртом: если в открытый рот попадет лунный луч, можно сделаться оборотнем и начать выть на луну.
Юля встревожилась: а вдруг Лиза и Таня этого не знают?! Хотела им об этом рассказать, но, во-первых, девочки уже спали, а во-вторых, разговор могла услышать тетя Марина.
Вообще-то она уже давно должна была спуститься на первый этаж, где находились салон (так французы называют гостиную), столовая и кухня, но почему-то все еще бродила туда-сюда по лестнице. Старые, рассохшиеся ступеньки легонько поскрипывали в такт ее шагам. Иногда тетя Марина старалась ступать осторожно, скрип был еле слышным, а иногда почему-то прыгала через две ступеньки, хотя на лестнице перегорела лампочка и запросто можно было ноги переломать. Поскольку запасной лампочки в кладовке не нашлось, ее должен был привезти мсье Верьер. А пока тетя Марина выдала девочкам электрические фонарики (один Лизе с Таней, другой Юле), строго-настрого запретив выходить на лестницу без них. Сама она подсвечивала себе мобильником. Однако сейчас почему-то сновала туда-сюда в темноте: в дверную щель Юля не видела мелькания светлого луча.
На улице послышался рокот мотора, который затих около дома. Распахнулась дверь на террасу, и радостный голос тети Марины