ещё в огороженной под столом «детской». Рано утром я проснулась от дикого ажиотажа, творившегося под столом и с ужасом обнаружила в «детской» маленького полуживого мышонка. Муж в это время был уже на работе, он-то и впустил гуляющую с утра кошку, не заметив, что та вернулась с добычей.
Котята в диком возбуждении чуть не сносили перегородки, довольная Манечка сидела рядом, не вмешиваясь в процесс, а я не знала, что делать. В конце концов, я оставила всё, как есть, стараясь не заглядывать под стол. Так и не знаю, что там произошло, но через какое-то время в «детской» воцарилась тишина. Мышонок исчез. Маня ли его съела, дав наиграться детишкам, или сами они разделались с добычей, осталось для меня тайной.
Только с тех пор каждый день Манечка всеми правдами и неправдами старалась притащить мышу в дом. Особенно нужно было проявлять бдительность после утренней Маниной прогулки. Как только она просилась домой, я открывала маленькую щель: под дверью сидела Манечка с мышкой в зубах и смотрела на меня несчастными умоляющими глазами. Иногда она пыталась что-то промявкать с мышонком во рту:
– Хозяйка, пусти, детей кормить надо! – уговаривала меня кошка.
– Нет! – строго отвечала я. – Детей будем кормить говядинкой!
И я захлопывала перед кошкой дверь. Расстроенная Манечка съедала мышку сама (не пропадать же добру), оставляя на крыльце аккуратную горочку мышиных кишочков.
Иногда Мане удавалось выполнить свой материнский долг, как она его понимала, тогда я забиралась с ногами на диван и так там и сидела до окончания звериной трапезы. Вообще наша кошка – вполне договороспособное существо. Но когда дело касалось воспитания её детей, она становилась упрямой, как ослица. Конечно, она-то лучше знала, чем нужно кормить будущих охотников! Однако мне эта мышиная возня порядком надоела, поэтому я мечтала побыстрее пристроить эту ораву маленьких хищников.
Но вышло так, как хотел наш сын: проблемного котёночка пришлось оставить себе. Выяснилось, что целый месяц мы с малышом оба совершенно зря мучились с этими глазными капельками. Хорошо, что хоть через месяц, не видя результата, мы решили показать котика узкому специалисту – ветеринару-офтальмологу. (Оказывается бывают звериные офтальмологи!) Малышу нужны были не капли, а срочная операция. Не очень сложная, но всё же операция: в неразвитом глазике реснички росли вовнутрь. А после операции нужно было постоянное наблюдение второго, видящего глазика. В общем, мы поняли, что это наш котёнок, и стали подбирать ему имя.
К этому времени неожиданно для нас из «гадкого котёнка» малыш стал превращаться в очень симпатичного кота. Еле различимые раньше на чёрном фоне коричневые пятнышки и полоски стали проявляться всё заметней. Оказалось, у коти красивый «черепаховый» окрас и очень блестящая шёрстка. А между лопаточек обнаружился интересный рисунок в виде крылышек. «Да это же наш ангелочек!» – умилилась я. Тогда муж и предложил назвать «ангелочка» Серафимчиком (Фимочкой), и я согласилась.
Диме с Таней имя не понравилось