включил прожектор на плече. И ближайший ко мне мир воды вспыхнул яркими красками… То, что я считал работой глаз, оказалось больше работой воображения. Неподвижной кромешной лиловой пустоты больше не было. Ярко-зелёная вода сияла по всему пути видимого луча до самого дна…
Удар ногами в дно я всё-таки прозевал. Спружинить не удалось, ударился подошвами в ластах, ноги успел подогнуть и сразу завалился на бок в облако поднявшегося ила. А трос, продолжая скользить вниз, широкими петлями падал на меня…
«стоп» – торопливо набрал я, замерев в лежачем положении. Вода засияла жирной мутью, пришлось коммуникатор приблизить к самому стеклу шлема, чтобы за туманом разглядеть клавиатуру.
Лебёдка остановилась только через пятнадцать секунд. Оторвать себя от дна мне было уже невозможно, более пятнадцати метров железного троса, кольцами огрузившего мой скафандр, неподъёмно придавили ко дну. А найти какая петля лежит на какой, в этом положении я не мог. И снова на руке набрал:
«вира помалу».
Мне ещё необходимо было найти в этих петлях свой карабин и успеть отцепить себя от троса.
Глава 2. Близнецы
Ира.
Меня в этот день стуком чем-то твёрдым по стеклу моей камеры-одиночки, разбудили вместе с Сашкой. Спать со всей этой требухой, торчащей изо рта, оказалось совсем не прикольным. Но я всё-таки немного спал!.. Сегодня ночью, когда вернусь, уже я буду спать как нормальный человек.
Я проводил брата только глазами, когда его камеру поднимали, связь с ним выключили, видимо, раньше.
На мои обращения через коммуникатор к ответственным за связь: «Доброе утро!» и «Хэллоу! Есть здесь кто?», вообще никто не пошевелился. Правда, минут через десять этого молчания к моей камере подошла Алёна Викторовна и излишне громко произнесла:
– Как себя чувствуем, Ириней Сергеевич?
Она одна звала меня полным именем и, вероятно, на «вы», а не просто во множественном числе. Странная. На судне все, даже капитан и начальник экспедиции, как и последний из матросов, обращались ко мне по-свойски: «Ира». Правда, один капитан облекал это всегда в шутливую форму. Но я на такие шутки давно уже не обижался. Тем более, что он – капитан, власть, и ему можно всё!
Давным-давно, в школе, например, никто не решался дразнить меня, сравнивая с девчонками. Потому, что мы вместе с моим братом были силой! И никому такой наглости не прощали с самого первого класса…
Кто мог знать в то время, что после школы мы пойдём разными путями и каждый своей дорогой.
Я стал, скорее всего, лётчиком, а он, тоже скорее всего, моряком… Моряком потому, что в российской армии Сашка стал служить на Тихоокеанском флоте боевым пловцом. Мы с ним ещё в школе увлеклись дайвингом.
А мне одному удалось тогда поступить в Военно-космическую академию имени Можайского в Санкт Петербурге, куда мы мечтали попасть вместе.
Слышимость в заполненной морской водой камере гораздо лучше, чем на воздухе. Стенки её тоненькие и работают акустическим резонатором, а несжимаемая вода великолепно доносит звук туда, куда надо, даже