ться до неё. И что теперь делать?
– А ничего, сидеть, дружить, – вполголоса ответил он сам себе, снова издав невесёлый смешок.
Как-то вдруг остро охватило осознание одиночества, именно сейчас, в этот момент. И даже не волновало предстоящее объяснение с отцом по поводу невыполнения его приказания, а ведь ещё нужно как-то убедить его отказаться от планов сделать Ладу тёмной самому… С Рыкова-старшего станется прижать Верховную ведьму, чтобы она сняла проклятье с девушки. От этой мысли Эдгару становилось здорово не по себе, и в груди скользкой змеёй шевелился страх. За Ладу. И тут же вспыхивала жаркая злость, накрывая осознанием, что он костьми ляжет, но не даст испоганить ей жизнь, даже ради процветания семьи и города.
Рыков отхлебнул ещё вина, взгляд бездумно скользнул по лежавшему на столе смартфону. А в следующий момент пальцы уже набирали знакомый номер. Спустя всего пару гудков в трубке раздался негромкий голос с нотками настороженности:
– Привет.
– Привет, – Эдгар помолчал, наблюдая, как перемигиваются огоньки за окном. – Приезжай, а.
Ещё несколько томительных мгновений тишины, и такой же немногословный ответ:
– Хорошо.
Эдгар отложил трубку и прикрыл глаза, откинувшись затылком на спинку дивана. Мысли из головы исчезли, хотя опьянения так и не наступило: ему требовалось гораздо больше пары бутылок вина, чтобы алкоголь подействовал. Но сильнее всего сейчас хотелось просто выговориться, выпустить из себя это всё, очиститься. И всего один человек мог выслушать и не разразиться насмешками или жёсткими комментариями.
Спустя некоторое время в дверь раздался звонок, и Рыков оценил деликатность, хотя у неё давно свои ключи от этой квартиры. Однако она никогда не злоупотребляла этим знаком доверия с его стороны. Некромант не поднялся, лишь шевельнул пальцами, и до него донёсся тихий звук открывшейся двери. По губам Эдгара скользнула немного грустная улыбка, он слушал, как в коридоре прозвучал стук каблуков, скинутой обуви, и через некоторое время Рыков ощутил, что не один в комнате. На плечи легли тёплые ладони, чуть сжали, мягко помассировали, ноздрей коснулся пряный, восточный аромат, и некромант услышал тихий вздох.
– Эд? Что случилось? – негромко спросила Жанна, продолжая разминать закаменевшие мышцы.
О, в массаже суккуба знала толк, и не только в эротическом. Рыков склонил голову, потёрся щекой об её ладонь и честно выложил всё про неудавшийся вечер.
– Я не смог, понимаешь? – он поморщился и допил остатки вина из бокала. – Просто не смог. Если бы я это сделал, – Эдгар помолчал, подбирая слова и пытаясь разобраться в том противоречивом клубке эмоций, оставшемся после ухода Лады, – никогда не простил бы себе. Это самое худшее, что я бы сделал в жизни, – у него вырвался невесёлый смешок. – Скажи кому, не поверит и на смех поднимет…
Ладони Жанны прошлись по его плечам, погладили шею, уверенно разминая и даря блаженное расслабление.
– Эд, ты – тёмный, – тихонько сказала она очевидную вещь, но Рыков не перебил, слушая дальше. – Хорошие девочки не для таких, как ты, милый мой, – пальцы суккубы ласково взъерошили волосы на его затылке. – Да, они очень привлекательны в своей чистоте, невинности и наивности, тем, что не такие, как ты, как я, – она наклонилась, тёплые губы скользнули по скуле Эдгара. – Но мы не можем быть вместе, понимаешь? – Жанна перешла на шёпот, изящные руки обвились вокруг него, а дыхание щекотало щёку. – Мы с ними слишком разные, мы живём в разных мирах и по разным моралям, Эд. Ты не сможешь быть таким, каким хотелось бы ей, а она не сможет оставаться рядом с тобой такой, какая есть сейчас.
Он это знал, конечно, только упорно гнал от себя это знание, в самом деле решив попробовать быть другим. Хотя бы для неё…
– Ты правильно сделал, – неожиданно продолжила Жанна, и Рыков вздрогнул от удивления, – что отпустил её. Она бы не простила тебе никогда, а светлой всё равно не осталась бы после вашей ночи.
Некромант прикрыл глаза и положил ладонь на руку, вдруг отчётливо осознав, что – да, они с Жанной одинаковые. Такие, какими их создала природа, тёмные, беспринципные и временами жестокие. Умеющие закрывать глаза на мелкие грешки, потому что сами не без того. Но что бы город делал без таких, как они? Те же светлые, оборотни, обычные люди? Кто бы подчищал за ними грязь, держал в узде теневую сторону? Эдгар медленно погладил бархатистую кожу, скользнул выше по руке, подняв голову и встретившись взглядом с лиловыми, мерцавшими в темноте глазами демоницы.
– Что бы я без тебя делал, – пробормотал он, понимая, что они действительно очень подходят друг другу.
Да, Жанна имела стервозный характер, как все суккубы, могла быть жестокой, как все тёмные. Но она не требовала от него быть другим, ломать себя, и с ней Рыкову не было нужды притворяться или следить за словами, поступками. Он мог быть с ней любым, невеста принимала его всего, целиком. И никогда не будет осуждать, упрекать или устраивать сцен по незначительным с его точки зрения поводам. Суккуба, словно угадав, о чём он думает, непривычно нежно улыбнулась, провела по его щеке ладонью, а Эдгар вдруг спросил:
– Почему