группы или же разновидности не влечет за собою погибели всего вида; отсюда следует, что обязательство, существующее в деле самоподчинения в интересах данной группы или разновидности, есть обязательство низшего порядка по сравнению с заботою о потомстве.
Действительно, невыполнение этой последней обязанности повлекло бы за собою гибель вида. Упомянутое выше обязательство также низшего порядка по сравнению с тем, которое требует обуздания наших поступков в пределах, вынуждаемых общественными условиями, так как полное или частное невыполнение этих условий приведет к разложению группы. Все же необходимо рассматривать и упомянутое обязательство, относящееся к целости группы, как действующее в тех пределах, в которых поддержка существования вида встречает подмогу со стороны каждой из составляющих его групп. Но таким образом оправдываемое, в смысле обязательного правила, самоподчинение ограничивается требованиями, относящимися к оборонительной войне. Сохранение группы как целого влечет за собою сохранение жизни ее членов и возможности преследования жизненных целей; и лишь в силу этого есть основание для пожертвования некоторыми из членов группы. Основание это, однако, отпадает, когда война имеет не оборонительный, а наступательный характер.
Можно, однако, возразить, что наступательные войны приводят к такой борьбе между группами, которая оканчивается гибелью слабого, и что поэтому такого рода войны, населяя земной шар сильнейшими, содействуют интересам человеческого рода. Но если даже допустить, что побежденные группы всегда состояли из людей, обладавших меньшею душевною или телесною годностью для войны (а это не верно, так как война отчасти решается численностью, и меньшая группа может состоять из более способных воинов), то все же можно дать подходящий ответ. Лишь в течение более ранних стадий человеческого прогресса развитие силы, смелости и хитрости имеет главное значение. После образования крупных обществ и после того как явилось подчинение, необходимое для их организации, главная роль стала принадлежать другим, высшим способностям; а борьба за существование, основанная на насилии, не всегда содействует переживанию наиболее приспособленных. Стоит привести такой факт, как, например, что простая случайность могла бы привести к покорению Греции Персией, или же тот факт, что татарские орды чуть не одолели европейскую цивилизацию. Все это показывает, что когда речь идет о наступательной войне, то лишь в одном случае можно сказать с уверенностью, что она служит интересам человеческого рода, а именно когда способность к высшей общественной жизни еще отсутствует; по мере развития этой способности наступательная война все более и более стремится стать скорее помехой, чем содействием человеческому благополучию. Вкратце можно сказать, что как только достигнута ступень, когда начинают поддерживаться нравственные соображения, то этим в то же время достигнута стадия, когда наступательная война более не может быть