посчитал полезным найти кого-то, кто жил там, дабы получить непосредственную информацию и быстрее сориентироваться на месте. К тому же, неизвестно как меня, в генеральском мундире, примут местные власти. В любом случае, снимать мундир и боевые награды, увольте, не буду. А теперь расскажите о себе.
– Слушаюсь. Отец – дворянин, но сие только титул. Семья обеднела пару поколений назад. Мать – казачка. Закончил гимназию, затем кавалерийское училище.
– Как же Вы сумели закончить гимназию в Царицыне, проживая на левом берегу? Моста-то нет.
– Когда позволяла погода, отец с дедом возили на лодке. Они там торговали рыбой. Зимой сам ходил по льду. А если пропускал занятия, то учился дома и в читальне. Затем сдавал экзамены.
– Отменно, – похвалил генерал. – Так тянуло к знаниям?
– Да. Всегда мечтал о карьере офицера, а не рыбака или ремесленника. А в городе до сих пор нет ни одного военного училища или университета.
– Похвально. Я тут прочитал, что казаки там когда-то построили крепость. Сохранилась?
– Нет, к сожалению. Первая крепость была построена на острове Голодный в 16-ом веке дабы воспрепятствовать набегам астраханских татар на Московию. Потом построили ещё одну, побольше, на правом берегу на слиянии с рекой Царица. На Голодном давно никто не живёт, только скот пасут. Обе крепости были разрушены и сожжены во время казацких восстаний и крестьянских бунтов.
Генерал вновь сосредоточился на карте.
– Железные дороги… Юго-Восточная, Донецкая и Владикавказская ветки… М-да… Все дороги ведут в Царицын. Похоже, битва будет на славу. Понятно, что в уезде живут казаки. А в самом Царицыне?
– Купцы, промышленники и переселенцы, в основном немцы. Есть и иностранное присутствие: консульства, нефтебаза Нобеля, металлургический завод Дюмо и оружейный Виккерса. Имеются орудийный и снарядный.
– Значит, боеприпасы сможем изготовить сами. Уже недурно. Каково население города в данный момент?
– Думаю, около ста тысяч.
На броневике
Москва. Царицын. Май 1918 г.
– Федя, пойдёшь ко мне секретарем в народный комиссариат? Вместе с Надей, – спросил Сталин старого друга Аллилуева.
И Фёдор пошёл – привык повиноваться Сталину, не рассуждая.
Пару месяцев Народный Комиссариат по делам национальностей состоял только из них троих.
23-го мая Орджоникидзе – чрезвычайный комиссар юга России и друг Сталина – телеграфировал из Царицына, что положение в городе неважное, нужны решительные меры, a местные большевики слишком «дряблы». Всякое желание помочь рассматривают как вмешательство в их дела. На станции стоят поезда с хлебом в Москву и Петроград, но не отправляются. А вокруг Царицына бушует контрреволюция.
29-го мая Советом Народных Комиссаров Сталин был назначен руководителем продовольственных заготовок на юге России с чрезвычайными полномочиями. Задача – любыми мерами обеспечить