восходом дня,
Изысканный Восток!
Где счастье радостью лия
И Шамбалы исток.
Там горы белизной снегов
И свет высоких душ.
Там будем счастливы с тобой,
О, мой любимый муж!
Христианское
Да будет день высоко чист
И небо голубое!
Прекрасное пишу на лист,
Ведь истиной святое.
Пусть чисторудным серебром
Сверкает крест нательный
И проливается в ладонь
Златистое елея.
И миро каплю на чело,
И исповеди святость.
И снова нежно и светло,
И чистых душ крылатость.
Да будет день любовью свят
И истиною чистой!
Перебираю в пальцах я
Хрустальное монисто.
И вновь разбудит утром нас
Веселых птичек пение,
И нам божественный указ
И божие веление,
Любя, любовью озарять,
Малых не обижая,
И светом истинным сиять,
Восторги умножая.
И так прекрасно и светя
Идти путем, как прежде,
Восторги Истине даря
И яркий свет надежды.
И, чистое неся в душе,
Уже не раскидая,
И счастье в радости уже,
И в нежности, играя.
Любя, и счастьем тихо пой
О радостном и вечном.
Любовью истинной сияй,
Святой и бесконечной.
И будет рай и сонмы звезд,
Что всем поют о счастье,
И лучезарный свет зари,
И светлое причастье.
И свет далеких маяков
Когда-нибудь приснится.
Ну а пока привет, альков
И утренние птицы.
Ода Солнцу
О, Гелиос мягкоструйный,
Лик свой не прячь от меня!
Звенящею лирою ярких лучей
Сияешь ты жарко и ночью, и днем.
О, светлый, прекрасный,
О, Гелиос звездный!
Ты ярко сияешь
И любишь людей.
Лучистой любовью
И светом прекрасным
Ты полнишь планету
И разных людей.
О, Гелиос, славься,
Святое светило!
Сияй лучезарно
И светло люби!
Огнем своим пламенным,
Светлою силой
Живи светозарно,
Святое твори!
Сага о Предтечах
С тех пор, как солнце впервые позолотило землю,
Восставшую с водной глади после сошествия Духа,
Вслед за созданием тверди видели очи немые
Каждый отдельный венчик цветка на венце творенья.
Много времен минуло, перемежались эпохи
И нанизались кольцами на стержень оси временной.
Сотни веков опали, впав в энтропию. Меньше,
Чем лепестка пространства тонкость биеньем жилки.
Так повелось – спиралью, перемежая – пламя,
Перемежая – воды, перемежая – силы.
Выплеснулась на берег лопасти мироздания
Белой Души Гвендолен неизъяснимая прелесть.
Кормчий велел оставить парус, и руль, и весла
И