головорезов, потом видения стали совсем сумбурными, и он не заметил сам, как уснул.
Проснулся Тони, когда было уже совсем темно. Сначала он не мог понять, что с ним случилось. Только боль и страшная жажда. Минута потребовалась на то, чтобы в памяти восстановить все события. Он аккуратно спустил вниз ноги, дотянулся до чайника с чаем и присосался к носику. Стало полегче. Голова уже не кружилась, осталась только слабая, противная болезненность. Прихрамывая, Буллит направился в ванную.
Немного приведя себя в порядок, он вышел на улицу. Время было одиннадцать, но чёткого плана действий в несчастной голове так и не сформировалось. Нужно было поесть, но с разбитой рожей идти в приличное заведение было нельзя. Тони набрал в уличной закусочной китайской еды и поехал в парковую зону.
Во времена «безымянного» императора, статуя которого стояла в центре, это был пригород, где по приказу правителя был разбит большой парк, ведущий к озеру, которое потом на западе окаймлял лес. Теперь город пожрал этот огромный парк, стараясь для своих обитателей организовать место для отдыха.
Тони с Тиной раньше часто приезжали сюда. В основном ночью, когда оба заканчивали работу. В точности, как и он сейчас, брали еду в какой-нибудь закусочной, находили полянку, с которой было видно озеро, и садились ужинать. А потом смотрели на звёзды. Даже тогда небо было ещё чистое. Звёзды было видно, теперь-то едва ли можно найти больше десятка звёзд даже в самую тёмную ночь.
Буллит ехал по тёмным дорожкам, бесцельно, посматривая по сторонам. Людей вокруг не было, он свернул с дороги и поехал по траве, что строго запрещалось администрацией. Да кто сейчас видит? Отъехав метров на двести, он остановился и вышел. Было прохладно, Буллит вдруг почувствовал такую усталость и тоску, что накинув свою коричневую кожаную куртку, сел прямо возле машины, привалившись к колесу. Нужно было поесть, организм требовал подзарядки. Но почему-то так не хотелось вставать. Он смотрел на ночное озеро, в котором едва отражалась мутная в грязном небе луна. У него вдруг создалось впечатление, что именно на этом месте они как-то сидели с Тиной, обнявшись, пили кофе с коньяком и мечтали о будущем.
Нужно было думать, как вылезти из этого дерьма, а получалось думать лишь о счастливых минутах прошлого. Однако Тони вдруг насторожился. Он неожиданно понял, что память о тех днях как-то странно фрагментирована. Он отлично помнил их отдых, поездки, семейные мероприятия, но всё, что было связано с его или её работой в то время было как в тумане. Да, она занималась физикой, проводила какие-то эксперименты. Наука могла донести её чуть ли не до экстаза. Бывало, как начнёт что-нибудь рассказывать, аж глаза горят, аж руки подрагивают. А вот что рассказывала, это большой вопрос. Что-то про Бога ещё там было. Может она как-то была связана с работой над поиском бозона Хиггса, который потом-таки нашёлся. Частица Бога… Придумают же название. Хотя, нет, это было до. Частицу это открыли до этого. Тина рассказывала тогда ему… Но чем же занималась она?
Тони встал, взял источающую соблазнительные ароматы еду, и сел на пороге машины, разбираясь