обы мне здесь понравилось, – их глаза так и светились надеждой. А я забыла, что это такое. Прошло слишком много времени с тех пор, как я на что-то надеялась.
– Мы приготовили тебе комнату наверху. Я выкрасила ее в симпатичный нежно-голубой цвет, – с опаской сказала мне тетя Корали. – Помню, что тебе он нравится.
Я действительно любила этот оттенок, правда с тех пор минуло уже несколько рождественских семейных встреч. Один год я даже носила только голубое. Сейчас этот цвет уже не вызывает у меня такого восторга, хотя…
Следом за дядей и тетей я начала подниматься по лестнице. Один вид семейных фотографий, расположенных вдоль стены, заставил меня отвернуться и смотреть только вперед. Раньше у нас были такие же. Фото, которые мама с гордостью развешивала на стенах нашего дома. Но те снимки были лживыми. В изображенных на них улыбках не было искренности.
– Мы пришли, – объявила тетя Корали, остановившись посередине коридора и распахнув дверь в большую спальню. Не считая голубых стен, все в ней сияло белизной.
Комната мне понравилась. Если бы я не боялась своего собственного голоса, то поблагодарила бы тетю. Вместо этого я сняла рюкзак, развернулась и обняла ее. Этого должно быть достаточно.
– Ну, я очень надеюсь, что тебе понравится моя комната, – со стороны дверного проема раздался ленивый низкий голос.
– Брэйди, не надо, – резко откликнулся дядя Бун.
– Что? Я просто проявляю любезность, – ответил парень. – Вроде того…
Своего двоюродного брата Брэйди я помнила еще мальчишкой. На семейных торжествах он никогда не играл со мной, вечно удирал с кем-нибудь из друзей, которых привозил с собой.
Теперь Брэйди стоял у входа в спальню, прислонившись к косяку: темно-русые волосы падали на глаза, на губах играла ухмылка. Довольным выражение его лица не назовешь. Боже, неужели мне отдали его комнату? Это к добру не приведет. Я не хотела отбирать у него спальню.
– Брэйди просто вредничает, – быстро пояснила тетя Корали. – Он в полном восторге от переезда на чердак. Года два упрашивал нас сделать там ремонт, чтобы у него было более уединенное место.
Подойдя ближе, дядя Бун положил мне на плечо свою широкую ладонь.
– Сынок, ты помнишь Мэгги? – произнес он не терпящим возражений тоном.
Брэйди уставился на меня. Сначала он казался раздраженным, но потом выражение его лица смягчилось, мне показалось, что в глазах двоюродного брата мелькнуло участие.
– Да, я ее помню.
– В понедельник тебе надо показать ей школу, – продолжил дядя Бун. – Вы в одной параллели, и мы сделали так, чтобы Мэгги записали в несколько твоих классов – так ты сможешь ей помогать.
У меня возникло ощущение, что эта информация предназначалась мне, а Брэйди уже был в курсе.
Парень со вздохом покачал головой.
– Ничего вы не понимаете, – пробормотал он и ушел.
– Прости его, – произнесла тетя Корали. – У него все время меняется настроение, и частенько мы не знаем, как с ним быть.
Я бы не нашла, что ответить, даже если бы могла говорить.
– Дадим тебе возможность обустроиться, – она сжала мою руку. – Распакуй вещи и отдохни, если нужно. Захочешь пообщаться, я буду готовить ужин на кухне. Здесь ты можешь чувствовать себя совершенно свободно. Чувствуй себя как дома.
Опять это слово: дом.
Наконец, тетя с дядей оставили меня в одиночестве и спустились на первый этаж. Стоя в этой симпатичной конфетно-голубой комнате, я, к своему удивлению, поняла, что уже почувствовала себя защищенной. А я предполагала, что такие понятия, как комфорт и безопасность, надолго исчезли из моей жизни.
– Так ты действительно не разговариваешь? – в комнате раздался голос Брэйди. Обернувшись, я вновь увидела своего кузена в дверном проеме.
Мне не хотелось ощущать его неприязнь или недовольство из-за того, что я здесь. Но, как убедить его, что буду сама по себе и не стану мешать или перекраивать его жизнь, не знала.
– Черт, это будет непросто. Ты… – он запнулся и выдавил из себя смешок, не имевший ничего общего с весельем. – Все будет куда хуже, чем я думал. В конце концов, могла бы сделать мне одолжение и оказаться страшненькой.
Что, простите?
– Просто не привлекай к себе внимание, – Брэйди нахмурился. – Моя мама наконец-то заполучила дочь, которой у нее никогда не было, но мне от этого не легче. У меня, знаешь ли, есть своя жизнь.
Я просто кивнула. Конечно, у него была личная жизнь. Высокий темноволосый парень со светло-карими глазами и широкими плечами, намекающими на спрятанные под футболкой мышцы. Само собой, девушки обожали Брэйди.
Я не собиралась вставать у него на пути, но видела, что мой переезд в этот дом и обустройство в его комнате выглядят именно так. А теперь еще родители записали меня на его уроки.
Но я докажу, что ему не о чем беспокоиться. Я подняла с пола рюкзак, выудила блокнот и ручку, которые всегда носила с собой.
– Что