происходит укрывательство, правда, кого и почему – я не знаю. Но, как только слух о наркотиках начал распространяться, директор начала как-то более жестоко к учителям относиться. Может, боится потерять свой пост. Потому всем приказано молчать и делать вид, что у нас ничего не происходит. Двое молодых учителей попытались сообщить об этом, куда следует, но их тотчас уволили.
Игорь кивнул, понимая, откуда именно в их конторе появилась информация.
– Во-вторых, детей проблемных много, – продолжала Прохорова. – Некоторые сами приходят, просят о моральной помощи или обращаются за советом. Я даже предлагала встретиться с родителями этих детей. Но мне запретили.
– По той же причине, – уточнил Игорь.
– Вероятно, да, – согласилась Елена Викторовна. – Что касается Колмаковой Алёны, – Елена Викторовна помолчала. – Я подозревала, что у неё был период приёма тяжёлых наркотиков. Но когда я с ней об этом заговорила, она сказала, что всё уже решилось и она свободна. Но, Вы же понимаете, я тоже за всеми не услежу. Тем более, она сказала, что её родители в курсе.
– А с остальными? – Игорь снова переключился на изучение документов.
– С остальными – не столь всё откровенно, – ответила Прохорова. – Там ребята с другими проблемами обращаются, не связанными с наркотиками.
– Понял, – покивал Игорь, изучая рисунки, сделанные по стимулам методики Вартегга, многие из которых мало чем отличались от рисунков в «Дневнике Мадлены». – Скажите, а она не говорила Вам о пророчествах? – спросил он. – Или о секте какой-нибудь? Так-то вижу, девчонка и целеустремлённая, и отличница, по-видимому. И дома всё было, относительно, неплохо.
– Да, – Елена Викторовна удивлённо взглянула на Игоря. – Вы в этом разбираетесь?
– У меня жена психиатр, – быстро произнёс Игорь. – Диагностируем друг друга.
Елена Викторовна рассмеялась.
– С такими профессиями это правильно, – заметила она. – Нет, про секту Алёна ничего не говорила. По поводу видений – ну, раз у неё был период, когда она психоделические препараты принимала, – Прохорова развела руками. – Сами понимаете.
– Понимаю, – кивнул Игорь. – А сын директора?
– Артём её любил, – кивнула Елена Викторовна, поднявшись и достав из шкафа папку с личным делом Нефедченко Артёма. – Парень адекватный. Не в мать. Спортсмен, художник. Сейчас, конечно, переживает тяжёлый период. Директор отправила его в санаторий.
– Санаторий? – переспросил Игорь.
– Нервы лечить. После трагедии с Алёной, – пояснила Елена Викторовна.
Игорь полистал документы, после чего поднялся из-за стола.
– Я могу снять копии? – поинтересовался он.
Елена Викторовна глянула на дверь.
– Заберите оригиналы, – приглушённо произнесла она. – У вас они, точно, никуда не денутся.
Глава восьмая
«Люди, вы ведь не хотите умирать. Вам что, так нравится терпеть боль? Вам нравится