Небесный замысел любви. МИР ДВОИХ. Необыкновенная история любви, непознанная разумом человека. Книга четвёртая
«Божественная комедия», пьесы Лопе де Вега, сонеты Петрарки, Рабле «Гаргантюа и Пантагрюэль», Сервантес «Дон Кихот», Шекспир «Гамлет», «Ромео и Джульетта», «Король Лир», «Отелло» и 155 сонетов. Литература 17—18 веков: Вольтер «Орлеанская девственница», Дефо «Робинзон Крузо», Дидро «Монахиня», Свифт «Путешествие Гулливера». Литература 19 века: Байрон «Корсар», Бальзак «Шагреневая кожа», «Отец Горио», ГЁте «Фауст», его лирика, новеллы. Гюго «Собор Парижской Богоматери», Диккенс «Записки Пиквикского клуба», «Большие надежды», произведения Эмиля Золя, Дюма-отец «Три мушкетера», «Граф Монте-Кристо», Дюма-сын «Дама с камелиями», Проспер Мериме, Мопассан «Милый друг», произведения Эдгара По, Вальтер Скотт, Стендаль «Красное и черное», Флобер «Госпожа Бовари», Шоу «Пигмалион», – она говорила быстро, чётко и уверенно, не сводила с него глаз, немного ухмыляясь.
Грант, расширив глаза, сглотнул воздух, слушал её, не перебивая.
– Литература 20 века: Брехт, Борхес, Голсуорси «Сага о Форсайтах», Камю, Кафка, Джек Лондон «Мартин Иден», Генрих Манн «Юные годы короля Генриха четвёртого», Моэм, Пруст, Ремарк, Фейхтвангер «Безобразная герцогиня», Хемингуэй.
– Обалдеть, – тихо медленно произнес Грант, – и ты все это прочла?
– А как же, это всего лишь один предмет и это не всё. Говорю, так, по памяти.
– А русская и советская литература?
Мила улыбнулась, сосредоточилась, слегка нахмурилась, вспоминая, затем затараторила: «Островский, Тургенев, Гончаров, Чернышевский «Что делать», Достоевский «Преступление и наказание», Салтыков-Щедрин, Толстой «Война и мир», «Анна Каренина», Чехов, Бунин, повести Куприна «Гранатовый браслет», «Олеся», Горький «Мать», «На дне», лирика Маяковского, Есенина, Блока, Гумилева, Северянина, Мандельштама, Ахматовой, Цветаева. Забыла, конечно же, Пушкин – обожаю его, Лермонтов, Пастернак «Доктор Живаго», его лирика. Шолохов «Поднятая целина», «Тихий Дон». Булгаков «Мастер и Маргарита». Симонов «Живые и мертвые». Солженицын. Ну, в общем, много чего. Вот так, много читаю.
– Впечатляет.
– Конечно, впечатляет. Ну, как это может быть не интересно? Детских авторов называть? – улыбнулась Мила.
– Нет, – улыбнулся Грант.
– А ещё мы изучаем спец. предметы по организации библиотечного дела. Ещё у нас есть интересные факультативы по театроведению, танцевальный – рок-н-ролл, шейк, твист. Класс! – Мила, улыбаясь, смотрела на него. – Я получаю большое удовольствие, танцуя, весь негатив уходит, когда танцуешь и жизнь становиться прекрасной, – засмеялась она.
– Да-а-а, обширная у вас учебная программа. Когда ты успеваешь всё читать?
Мила пожала плечами: «Кручусь, верчусь, как все студенты. Большие произведения летом читаю, а остальное в течении года успеваю. Еще музыкой занимаюсь. Вот. Поэтому не гуляю, некогда».
– Теперь понятно. А в институт будешь поступать?
– Обязательно. Мне кажется я буду учиться не в одном институте, – засмеялась, – так мне много хочется узнать.
– А замужество? –