знал, что найду тебя здесь.
Создатель стоял в нескольких шагах, недобро щурясь.
– Я должен был проститься со старым другом.
– И поискать следы любимой женщины. Ты не заслужил ни того, ни другого.
Доменик рухнул на колени, скованный волей существа, многократно превосходившего его силой.
– Но это хорошо, что ты ее помнишь. А сына помнишь? Ему уготована интересная судьба.
– Он не сможет оказать влияния на политику, – прохрипел Доменик, хватаясь рукой за горло. – Оставь его в покое.
Юлиан разжал кулак, отпуская его. Тот распластался на ступенях, осторожно пытаясь дышать. Вампир наклонился к нему.
– Политика, мой друг? Меня интересуешь ты.
Глава третья. Темная жизнь
Доменик
– Темный мир существует практически столько же, сколько и привычный тебе. Но он скрыт от людей, – Юлиан сидел на ковре, прислонившись спиной к стене. Новообращенный вампир, которому дали имя Доминик, и которой воспротивился воле создателя, окрестив себя Домеником, лежал рядом, прижав колени к груди и борясь одновременно с болью и тошнотой. – Как существуют расы, как существует социальное расслоение – так и в темном мире ты увидишь большое количество разнообразных существ. Это усмешка в лицо вашему Богу, проклятый король. Вампиры, которые любят и пьют кровь, вампиры, которые не выносят запаха крови. Вампиры, которые не боятся солнца и те, кто мгновенно распадается в серебряную пыль, стоит только светилу застать их в пути. Эльфы, темные и светлые, воины и мудрецы. Вы убиваете за ворожбу, потому что боитесь неизвестного. Мы восхищаемся теми, кто освоил магию.
– Магию?..
– Магию. Медицину, об уровне которой в вашем веке даже задуматься страшно. Иногда мы вам помогаем. Но чаще не вмешиваемся. Пока кто-то не влезает в наши планы. Как, например, один своенравный король перевернул с ног на голову мои начинания.
– Зачем тебе нужен был христианский орден? – Доменик с трудом отполз к кровати и прислонился горячим лбом к дереву.
Юлиан следил за ним с непередаваемым выражением скуки в глазах.
– Это власть. Подлинная, не та, к которой стремился ты… Конечно, пока ты не понимаешь. Что чувствуешь?
– Пустоту.
– Всего-то.
Юлиан закрыл глаза. Доменик и не открывал их. Зрение изменилось, и он не мог пока понять, как им пользоваться. Как можно жить, когда ты различаешь все краски Вселенной, когда способен увидеть мышь-полевку на расстоянии в несколько миль? Как можно спокойно находиться в комнате, если ты способен различать пылинки на деревянном столе? Юлиан не отвечал на вопросы, а Доменик и не стремился их задавать. Внутри себя он понимал: так не должно быть. Наверное, совсем иначе люди переходят в чужой лагерь, обретая темную жизнь. Их кто-то должен учить. Тот, кто обратил! Но нет. И это тоже часть мести. Доменику предстояло научиться самому.
Что ж. Тем лучше. Если