волить себе отдохнуть. Тем более, что нас пригласили.
– Тебя, – исправляю подругу, даже не отрываясь от книги.
– Нас! Вова четко сказал, что я могу… Нет. Должна привести подругу.
– Твой Вова терпеть меня не может, вряд ли он говорил обо мне.
– Он относился бы к тебе лучше, если бы…
Опускаю недочитанный роман и впиваюсь взглядом в Вику, которая тут же поднимает руки в примирительном жесте.
– Ладно. Он тогда реально борщанул в своих высказываниях, но…
– Снова будешь его оправдывать? – усмехаюсь.
Всегда поражалась, как люди, ослепленные чувством влюбленности, выгораживают предмет своего обожания. И даже если он измазан дерьмом, то готовы облизывать его, пока не заблестит.
– Я не оправдываю! – возмущается Вика, сдувая с глаз непослушную ярко-рыжую челку.
– Да? То есть, назвать меня фригидной сукой, только потому что я не позволила его синему дружку засунуть язык мне в ухо, это просто всплеск эмоций, на который мне не стоит обращать внимания, и Володя, конечно же, на самом деле так не думает?
– Ну-у-у… Да?
– Ну да, – закатываю глаза и снова скрываюсь за книгой. – Повеселись, Вик. Я пас.
– А-а-ань, – скулит она и с размаху приземляет свою выстраданную в зале пятую точку на мою постель. – Ну что с тобой? Куда делась моя веселая подруга, которая была за любой кипиш, кроме учебы?
– Сдохла!
– Такое ощущение, что тебя подменили, пока я полгода валялась с гипсом. Ань, ты ничего не хочешь рассказать мне?
– Нет. Вик, серьезно. Я просто не хочу. Иди. Ты только время тратишь.
– Ладно, но на всякий случай… – Вика что-то клацает в своем новеньком смартфоне, подаренном родителями за отличную сессию, которая была сдана только благодаря мне.
Секунда, и мой телефон издает звук прилетевшего сообщения. Смотрю в обеспокоенные голубые глаза подруги. Она не знает, но чувствует мои изменения. Я не могу ей рассказать. Никому не могу.
– Там адрес. Ты можешь приехать в любое время, а с Вовкой я поговорю. Он будет просто лапочкой. Обещаю. Есть у меня один рычаг давления, – Вика многозначительно поднимает брови.
– Смотри не оторви ему это рычаг, – отшучиваюсь я, хотя сама прекрасно знаю, что для такого, как Вова, может быть один рычаг. Лом. И он сработает, только если бить им со всей дури по тупой похотливой башке.
Полчаса наблюдаю, как милая и хорошенькая девочка превращается в красотку. Волосы, что едва достают до плеч, уложены легкими волнами, на губах яркая помада. Белая кофта закрывающая руки и грудь, но оголяющая живот, и короткая юбка. Ботильоны на шпильках. Передо мной теперь не обычная первокурсница, а соблазнительная молодая девушка, которая готова собирать восхищенные взгляды. Вика гуру метаморфозов, и ей одинаково хорошо удаются все образы. Подлецу все к лицу.
Накинув на плечи пальто, Вика шлет мне воздушный поцелуй и покидает нашу крохотную комнату университетской общаги. Глубоко вдыхаю, вспоминая, как сама раньше тащилась от таких тусовок и мучила родителей поздними возвращениями в нетрезвом виде, но все меняется. Теперь я прилежная студентка, которая живет только учебой и книгами.
О чем может читать восемнадцатилетняя девчонка? Конечно о любви. О нереальной, сказочной. Где милые девственницы перевоспитывают законченных монстров, превращая их в ручных собачек. Где дерзкие бесстрашные героини влюбляют в себя первых красавчиков, которые и так не страдают от женского внимания, но готовы целовать ее туфли после первого секса. Где слабых и забитых девочек спасают добрые и понимающие парни, что готовы развести тучи руками и закрыть спиной от всех бед и обидчиков.
Последние истории мои любимые. Все хотят быть спасенными, но проблема в том, что так бывает только в книгах. В жизни все совсем не так. Монстры остаются монстрами, кобели кобелями, и никто… Никто никого не спасает, потому что чужие проблемы всем до лампочки.
Красивые выдуманные истории уводят от реальности, затягивая в свой мир из сахарной ваты и цветных конфет. Нежно поглаживаю обложку книги и улетаю туда, где и живет любовь. Где ее настоящее место.
Звонок мобильника отрывает меня от чтения. Кто будет звонить в полночь, кроме как?.. Вика.
– Да? – отвечаю резко.
– Привет, Анютка, – мужской голос тонет в шуме громкой музыки и голосов, но я сразу его узнаю.
– Вов, где Вика? – сразу перехожу к делу, потому что он точно не мог позвонить мне для милой светской беседы.
Мы не перевариваем друг друга, и это еще мягко сказано.
– Блюет в туалете. Таксист не возьмет ее одну. Приедь забери ее.
Заботливый тип, ничего не скажешь. Вот это высокие чувства. Вот это я понимаю. Зубы сводит от того, как сильно я сжимаю челюсть.
– А ты не можешь поехать с ней? Я встречу вас у общаги.
– Вообще-то я отдыхаю. Ты ее нянька, а не я.
– А ты тогда кто, можно узнать?
– Я