на землю поставила! Но ничего – посмотрела и полюбовалась все равно.
А вот в предыдущем номере, июльском, я увидела Его. И в майском номере, и в мартовском, и в февральском… Так вот ты какой – Евгений Макаров! Фотографий было много. В основном, на корте, с ракеткой в руке: в прыжке, в броске, и еще две, так сказать, в прыжке от радостной победы. На серой бумаге его очертания были белыми. Значит, в реальности должны быть белоснежными. «Снежный барс», – пронеслось в сознании.
Еще одна фотография была, видимо, для доски почета – обычная, как для документов, там, где чемпион был в костюме с галстуком, и с жуть-какой серьезной физиономией. Крупная. Четкая. Вот ее-то я и сперла. Вырвала, что называется, с корнем. Сама от себя не ожидала. А, главное, зачем? Хорошо, что вовремя успела спрятать этот обрывок от глаз задремавшей библиотекарши и неожиданно ворвавшейся в читалку Натальи.
– Пошли, хватит тут яйца высиживать. Там такая умора произошла, обхохочешься. И очередь наша подходит, наконец, – выпалила она.
Народ смеялся с нашего весельчака Мишки, который наряду с другими книгами, положил в свою стопку вместо какой-то там технологии, похожее по цвету издание «Психологические аспекты импотенции». И откуда оно только появилось на столе массовой выдачи учебников и лабораторных пособий? Одному Богу известно. Но такое могло произойти только с Мишей, это однозначно. Выразив ему определенную долю наших милых издевательств, мы, не переставая хохотать, наконец, покинули институт.
– Давай я тебе помогу, – наклонился ко мне Толик. Я покраснела, но протянула ему уже норовивший порваться пакет. Моя Натка сделала вид, что не заметила.
День Знаний мы отмечали бурно. Пили шампанское, поговорили о летних каникулах: кто где был, что видел? С девчонками обсудили покупки и интимно похвастались приобретенным загаром. Потом Анна начала варить нам кофе. И с заманчивым видом вытащила из секретера бутылку коньяка. Видимо, из отцовских запасов.
– Будем пить кофе с коньяком, – романтично, произнесла она.
Кофейную турку пришлось эксплуатировать несколько раз. Но, наконец, ароматный напиток был торжественно разлит по аккуратным фарфоровым чашечкам, и Наташка, строго дозируя, добавила всем по одной ложечке коньяка.
Мы пили кофе, придав себе эстетический вид, вспоминали судьбу Марины Цветаевой и последний фильм Андрея Кончаловского. А я не удержалась и почитала Ахмадулину. Салон матушки Шерер, не иначе.
Но все, как всегда, испортил Мишка. Он смачно облизнулся и произнес:
– А теперь давайте – по три ложечки коньяка. И без кофе!
Мы рассмеялись от души.
Коньяк все-таки со временем был выпит, и все разъехались по домам. И по общежитиям.
Мне, как всегда, пришлось мягко отшить Толика. Впрочем, он, как всегда, не обиделся.
А потом, дома, лежа в постели, я долго разглядывала любовно вырезанную из газетного обрывка фотографию. Его. Евгения Макарова.
28