на краю лавочки предметы гигиены – платки, марлю для подгузников, пеленки и прочее, какое-то семейство возилось со своими детьми. Грудничок вредно хныкал, явно раздраженный всем этим путешествием, а две девочки лет трех-четырех с усталыми сонными глазами сидели на сумках возле занятых лавочек.
Наконец объявили посадку. Снова суетясь и волнуясь Сережа с мамой побежали в указанный сектор и заняли длиннющую очередь, которая упиралась в закрытую дверь. Долго-долго стояли. Потом, наконец, дверь открылась и всех стали впускать внутрь, проверяя корешки билетов. Наконец и Сережа с мамой прошли сквозь этот кордон и вопреки их ожиданиям, не отправились к долгожданному самолету, а застряли в просторной комнате, в которой к тому же было мало сидений. Они прислонились к стене и долго-долго ждали чего-то. А помещение все наполнялось и наполнялось народом и в конце-концов стало и тесно, и душно. И вообще – сильно дискомфортно. Но делать нечего, и Сережа с мамой молча стояли, переминаясь с ноги на ногу.
Потом появилась какая-то девица в синей униформе – жакет, юбка, пилотка и белая блузка. Сначала она долго с кем-то разговаривала, и все пассажиры с напряжением следили за ней. Но девица, казалось, такое пристальное внимание вообще не замечала и говорила себе и говорила и говорила. А потом, наконец-то наговорившись, она направилась к дверям, открыла их ключом и скучающим голосом позвала всех на посадку.
Народ, подхватившись, плотно столпился у узких дверей. В сильной тесноте Сережа с мамой кое-как выбрались на свежий воздух.
И здесь вся эта толпа снова замерла в ожидании чего-то еще. Чего? – Сережа не знал. Но он полностью доверял своей маме, которая, впрочем, также ничего не знала, и просто следила за всеми остальными пассажирами.
Но вот к ним подъехал двух-вагонный автобус. Открылись двери и народ дружненько потянулся внутрь. Втолкнулись и Сережа с мамой, которая крепко-крепко держала свою сумку с документами и деньгами. Пассажиры стояли довольно плотно – как селедки в бочке.
Автобус, впрочем, стоял еще долго. Шофер то куда-то отходил, с кем-то долго разговаривал, то возвращался на свое место, но теперь уже отходила сопровождающая пассажиров девица и также долго с кем-то разговаривала. Все это время жестко утрамбованный народ, стоял , потел и молча ждал.
Но вот, наконец, шофер в очередной раз занял свое место. Рядом с ним встала девица. Двери, к огромному облегчению всех пасажиров, наконец-то закрылись и автобус неторопливо тронулся с места.
Он медленно ехал по огромаднейшему аэропорту, лениво и как-то даже буднично проезжая мимо больших белых самолетов, и Сережа, вжатый в стенку возле двери, во все глаза с жадностью смотрел на них сквозь окно. Самолеты стояли гордыми ровными рядами – большие и поменьше, с пропеллерами и с турбинами. И все они были покорителями высоты. Все то и дело взмывали ввысь, буднично перевозя пассажиров над землей. И все это воспринималось Сережей как сказка. Но автобус, не останавливаясь, ехал все дальше и дальше, минуя самолеты