бы в этот момент дверь кабинета не распахнулась, и на пороге не показалось новое действующее лицо: крепкий парень лет тридцати с кошачьей походкой борца и крутыми, как круг пошехонского сыра, плечами.
– Ну че ты меня в предбаннике маринуешь? – сказал парень, – я тебе кто, мэр?
Извольский отчаянно взглянул на следователя и густо покраснел. Смотреть на краснеющего Извольского было так же удивительно, как смотреть на краснеющего гепарда.
– Всего хорошего, – сказал Черяга, вставая, – вы, Вячеслав Аркадьевич, кажется, сказали, что с урками не водитесь. Сей субъект, очевидно, является плодом моего собственного воображения. Имею честь оставить вас наедине с моей галлюцинацией.
И прежде, чем Извольский успел опомниться, вышел из кабинета, сжимая в руках красную папку.
Едва за следователем захлопнулась дверь, Извольский в бешенстве обернулся к новому посетителю и заорал:
– Я сказал – подождать в приемной? Если я говорю – ждать в приемной, ты будешь ждать в приемной! И мэр будет ждать в приемной! И представитель президента будет ждать в приемной – понял?
Водянистый взгляд новоприбывшего смерил директора с ног до головы.
– Понял, – сказал он, – а только вчера ко мне Кунак приходил. Предъяву делал.
– Какой такой Кунак?
– От Негатива. Зачем, спрашивает, Чижа завалили?
– Какого Чижа? – с досадой сказал Извольский.
– Вчера двоих загасили, забыл? Один шахтер, а другой Чиж – бригадир Кунака. Он пикетчикам рубон вез.
– А я тут при чем? Я тебя что, людей Негатива убивать просил?
– Да не кипишуй! Кто же знал, что он под хлеборезку сунется… В общем, недовольны ребята. На разбор зовут.
– Это твои проблемы.
– Что значит – мои? Мне, что ли, эта забастовка мешает?
– Слушай, Премьер! Ты мне обещал, что пикетчиков к завтрашнему утру не будет? Обещал? – спросил Извольский. – Где твои обещания – в заднице?
– Ну значит так, – усмехнулся Премьер, поднимаясь, – будет разбор, я скажу, что все в норме, перед Негативем извинюсь, а с Чижом косяк на тебе.
– Что значит – на мне? Его кто убил? Я?
– Заказывал – ты. Я тебя защищать не буду. Ты меня за лоха держишь. Сначала подписал на пикетчиков, а теперь – в кусты?
Лицо Извольского побледнело от ярости.
– Я ни в какие кусты не лезу, ясно? Ты мне обещал снять пикеты – ты их снимешь. А если ты меня сдашь своим коллегам по цеху, то мне Могутуев знаешь как давно предлагает холку тебе намять?
Могутуев был начальник городского УВД.
– И как же я пикеты сниму? – спросил Премьер.
– Это твои проблемы. Я тебя не спрашиваю, как мне сталь прокатывать?
Премьер пожал плечами и вышел из кабинета.
Спустя пять минут после ухода Премьера на столе Извольского замигала лампочка селектора, и тонкий голосок секретарши сказал:
– Вячеслав Аркадьевич! К вам Мисин!
Мисин был владельцем магазина компьютерной техники и школьным приятелем Извольского. Деньги