берег реки. Отсюда его было видно отчетливо. Слева мелькала огоньками плотина. С недавних пор, а точнее, на прошлой неделе, тамошний пост усилили, и целых два дня охранники не спали ночами, бдительно прохаживаясь по периметру и преувеличенно бодро реагируя на каждый шорох. Но теперь все успокоилось. Охрана вновь попивала чаек и смотрела телевизор. Когда на Готэм опускалась ночь, я видел голубоватое мелькание в единственном окошке будки. И каждый раз бился в истерическом припадке смеха. Кого они могли поймать? В подзорную трубу я иногда видел их, служителей порядка, прогуливавшихся в обтянувшей животы синей униформе. Охрана… Наклониться не могут без посторонней помощи. А ведь что могло быть проще? Пересеки они эту пугающую черную ленту реки – и вот он я. Только кому придет в голову искать злодея в маленьком домике, где из удобств – летний водопровод да неслыханная роскошь в виде электричества.
Лобо, забившийся в свою конуру, дремал или делал вид, что дремлет, хотя иногда, стоило мне поменять положение тела, я ощущал пронизывающий взгляд желтых глаз. Сегодня он лишь пару раз выходил на улицу, орошал ближайший куст и вяло ел из своей миски. В такую погоду вся живность забивалась по щелям, что уж о нем говорить…
Я нашел его давно и не поверил своим глазам, когда тощий щенок превратился в монстра. Кто бы мог подумать? Привезя его из Казахстана в виде домашнего питомца, я даже не предполагал, что зверь способен на такую преданность.
Я потушил сигарету и вошел в дом. Лобо на миг поднял голову, но из конуры так и не вылез. Прошлой ночью, когда разыгрался настоящий ливень, я едва ли не силой затащил его в дом, но он все равно начал скулить и царапать дверь, предпочтя буйство стихии относительному спокойствию. Только одну ночь Лобо неотрывно провел рядом со мной, когда я корчился от боли, чувствуя, как перекатывается внутри что-то круглое, задевая сердце, стуча о позвоночник и впиваясь в легкие. Каждый раз, когда шар подбирался к горлу, я просыпался на мокрых от пота простынях, опасаясь, что задохнусь. Во время приступов Лобо никогда от меня не отходил, и, отдышавшись, я обнимал его, вдыхал тяжелый запах шерсти, с облегчением сознавая – все кончилось, боль отступила, угрожающе скалясь беззубым ртом.
Я скинул ботинки и забрался в противно скрипевшую кровать. Пружины давно вытянулись так, что сетка изрядно провисала, отчего у меня по утрам болела спина. Но все же это было самое лучшее место на свете, гораздо уютнее тесных клетушек, именуемых благоустроенными квартирами. Комфорт погубит человека. Из зверя он плавно превратится в аморфную медузу, которая одним движением щупальца может заставить мир крутиться в нужную сторону.
Плеер лежал на кровати. Я нажал кнопку, выставил случайный выбор и, откинувшись на набитую ватой подушку, с нескрываемым удовольствием впитал в себя как нельзя более подходящую к состоянию души песню.
Pain, without love
Pain, I can’t get enough
Pain, I like it rough
‘Cause I’d rather feel pain than nothing at all
You’re sick of feeling numb
You’re not the only one
I’ll take you by the hand
And I’ll show you a world that you can understand
This life is filled with hurt
When