ТИТЬКИ ОТОРВАЛИ ТЕБЯ, ДИТЯТКО.
Кохання моя! Моя ЛЮБОВЬ будет в тебе.
Помню бабы-Марфины руки. На них была кожа тонкая, как пергамент. И я точила о нее свои прорезающие зубки. У нее всегда синяки, следы от моих зубов были… Боже, какой мощный источник ЛЮБВИ, ДОБРА, ОБОЖАНИЯ в ней был. Её русско-украинская речь звучит во мне на протяжении шестидесяти лет. Семимесячную, она приняла меня из рук мамы и растила как волшебное семя.
Астма, душившая ее, отступила под конец жизни. И ушла она тихо в тот день, когда полетел Юрий Гагарин. Мне было непонятно в десять лет, как может ликовать ВЕСЬ МИР, когда ушла моя любимая БАБА МАРФА. Ей было восемьдесят четыре года. Скорбью – вот чем был для меня день всемирного ликования…
Милая моя БАБА МАРФА! МАРФА ПЕТРОВНА! ТЫ БЫЛА ВСЕЛЕНСКИМ ДОБРОМ. Маленькая, хрупенькая, задыхающаяся от астмы женщина. Говорящая нараспев. Боже, как мне повезло очутиться в твоих руках с семи месяцев и до твоей кончины. 12 апреля 1961 года. В День космонавтики не стало тебя, моя родненькая. Мне было ровно десять лет.
Мы родом из Союза[2]
Пионерский горн подъем трубил.
Звеньевым в отряде КТО НЕ БЫЛ?
Комсомол нас к Дружбе приучал,
говорил, что Честь – начало всех НАЧАЛ!
Прадед мой с вождями на устах
сгинул, где теперь ЕГО уж прах?
Дед, отец и прадед жизнь свою
отдали за славную РОДИНУ МОЮ.
Трепетно по жизни берегу орденскую книжку, дед, твою.
Пламенем опалена и в крови она.
Тут же, на бархотке, ваши ОРДЕНА…
Слава, Добрый Ленин, что учил меня,
ЧТО В УЧЕБЕ СИЛА, БЕЗ НЕЕ НЕЛЬЗЯ…
Деда Волков прожил девяносто лет,
нам, своим «РЕБЯЧКАМ», так давал завет:
«РОДИНУ, ОТЧИЗНУ КРОВЬЮ Я СВОЕЙ
ЗАЩИТИЛ ОТ НЕЧИСТИ РАДИ ВАШИХ ДНЕЙ».
КТО Ж ПОРУШИЛ БРАТСТВО ГОРДОЕ – СОЮЗ?
ЕСТЬ О ЧЕМ ПОДУМАТЬ, ТУТ УЖ НЕ ДО МУЗ…
Кошка по Зодиаку…
Я кошка, кошка, кошка.
Хитра, умна, нежна.
Дай полечу немножко
и сяду у окна.
Дай мне поесть, хозяйка,
Да не каких-то щей,
а жирненькой сметанки,
Форели и угрей!
Девочка
Девочка моя сладкая
Коски по подушке разметала.
Девочка моя сладкая сыну моему женою стала…
Господи, пошли счастья им, сделай так,
Чтоб жизнь песней пелась. Господи, родной наш Отец,
Не оставь детей моих без присмотра.
Легкого, заметь, не прошу. Денег, злата не вымаливаю.
Об одном МОЛЮ – помоги ты им сохранить
Хрустальное Счастье.
Цаю хоцу!
Ночь. Мама Юля и папа Тимоша спят со мной, годовалой говнюшкой, в одной комнате. Прабаба Марфа – на кухне, за русской печью. Стрекочет сверчок в погребе, рыжая Мурка томно дремлет на печи… Все прекрасно в «Датском королевстве». Звенящую тишину нарушает горький плач Галочки. Все! Королевство в опасности! Дитятко проснулось, дитятко исступленно кричит. Все заканчивается плясками вокруг лопоухой принцессы. Папа Тимоша, схватив комочек рахитного тельца,