глаза человека, который захвачен чем-либо настолько, что мир вокруг перестает существовать. У той сумасшедшей всегда были такие глаза, у нормальных людей – изредка. В этом вся разница между сумасшедствием и здоровьем, – подумал он. – Или, может быть, мы на краткое мгновение становимся сумасшедшими, когда внезапная вспышка идеи ослепит нас? Ядерный взрыв идеи, навсегда меняющий ДНК нашего разума?
– Я не помню, в чем там было дело, – сказала Анна, подавшись вперед, – но вас, кажется, выгнали из университета? Я не слишком грубо выразилась? Вы сделали открытие?
– Да, сделал. Но открытие закрыли.
– Мне всегда казалось, что мы живем в цивилизованном мире…
– И мне тоже казалось, правда не всегда, и теперь уже совсем не кажется.
– Что это было?
– Открытие? Да так, одна мелочь. Потом это назвали структурой Пущина-Беева. Беев, скажу сразу, был ассистентом. Не обошлось без трагедии, хотя ни одна газета об этом не сказала. Когда все началось, он смертельно напился и утонул в реке. Его заставляли дать показания против меня. Может быть, они переусердствовали. Я все-таки надеюсь, что он утонул сам, без их помощи.
– Он был ваш друг?
– Наоборот. Это был неприятный усатый тип, похожий на тракториста. Когда я просил у него тестер или лабораторный стаканчик, он записывал мою фамилию и просил расписаться. Это меня безумно раздражало. Представьте себе жену, которая просит с мужа расписку в том, сколько яиц он взял в холодильнике…
Как-то не верится, что он оказался столь нервным.
Робот-фотограф щелкнул затвором и мгновенно изготовил их скульптурную фотографию: девушка и мужчина, сидящие за столом – еще горячая, неостывшая фигура из белого пластика. Тонкое искажение пропорций: девушка кажется красивее, чем она есть на самом деле, мужчина – аристократичнее и моложе.
Гектор бросил фотографу монетку и тот поймал ее на лету ажурной металлической клешней.
– Вы так и не сказали что это было, – спросила Анна; она рассматривала фигурку и улыбалась, – В газетах об этом не писали. Или писали так, чтобы никто не понял.
– То есть, открытие?
– То есть, да.
– То, что я открыл, и то, за что меня выгнали, – сказал Пущин, – это надгенная информационная струкрура. Сейчас объясню. Представьте себе такую вещь: допустим, все гены почему-то выстроились в надпись: «привет, друзья!.
Не знаю как вас, а меня бы страшно удивило. Это ни капельки не изменило бы наследственность организма, то есть сумму генов, но заставило бы очень серьезно задуматься: кто и зачем приветствует нас таким образом, да?
– И кто же написал «привет, друзья»?
– Увы, не знаю. Но он написал кое-что похуже.
– Что?
– Когда я рассказал об этом, меня объявили невежественным тупицей, идиотом, душевнобольным, интриганам и прочее вроде того… Ну ладно. Это выключатель.
Выключатель, вставленный в наши гены. Кнопка, которая имеет всего два положения: «вкл» и «выкл». Раз выключатель смонтирован, значит, кто-то или что-то собирается ее нажать. Я не знаю, что произойдет, когда кнопка