тьму коридора. На всякий случай они прижались к стенке. Здесь, в этом здании, не могло быть людей. Сторож спал у двери. Разве что Валин с его ночными грибами, но тот будет сидеть в подвале до самого утра. Ему нечего делать здесь.
Они стояли прижавшись к стенке и взявшись за руки. Он ощущал ее пальцы и кончики ее волос. Он вдыхал запах ее тела: сегодня она пахла зеленым яблоком, – слегка вызывающий, смелый запах, который обычно использовали взрослые женщины, чтобы казаться моложе. Он видел контур ее волос, аккуратно стиснутых невещественными заколками силового поля. Он слышал тихое поскрипывание ее паучка-чесалки. Им было страшно. Они простояли несколько минут, но все было тихо.
– Как ты думаешь? – спросила Катя и сжала его руку холодными пальцами.
– Показалось.
– Сразу двоим?
– Ага.
– Ну ладно.
Он открыл дверь кодовым словом, которое знал от отца. Ему часто приходилось заходить в лабораторию и выполнять разные мелкие поручения, поэтому отец и сказал ему код, хотя и нарушил этим инструкцию. Свои есть свои, своим инструкция не писана.
В комнате было так тихо, что отчетливо слышалось ночное бормотание клавиш.
Все кнопки на клавиатуре по ночам разговаривали друг с другом: инфотехника стала такой сложной, что для ее правильной работы пришлось моделировать некоторые сложные процессы человеческого сознания, сны например. Когда аппараты спали, они разговаривали во сне. Если хорошо прислушаться, можно различить слова.
– А мои глаза уже привыкли, – сказала Катя. – Я уже почти хорошо все вижу.
– Это потому что расширились зрачки.
– Чепуха. К твоему сведению, зрение улучшается в темноте в двести тысяч раз. Если бы твой зрачок расширился в двести тысяч раз, он бы до луны достал. На самом деле это все химия. Там в глазе есть какой-то белок, который выцветает на свету. А когда света нет, он восстанавливается. Конечно, зрачок тоже расширяется, никуда не денешься. Ты умеешь делать уколы в темноте?
– Я вообще не умею.
– Я забыла, ты же у нас ювелир. Ну ничего, я сделаю уколы нам обоим. У меня точно получится. Я тренировалась с закрытыми глазами.
– В темноте не нужно, у меня есть фонарик. Он с синим светом, чтобы никто его не увидел через окно, издалека.
– Ты такой предусмотрительный?
– Ну надо же мне будет прочитать название на ампуле. Как ты собиралась искать нужное лекарство?
Он открыл нужный ящичек ключом и достал несколько коробочек.
– Теперь ты. Я в этом не разбираюсь.
Она не глядя распечатала два шприца, надела иглы, набрала по кубику воды и взяла ампулу.
– Ты уверен, что это оно? А если ты перепутал название и мы вколем себе какие-нибудь гуинпленчики? Это будет смешно, смешнее некуда.
– Не перепутал.
– И как быстро мы влюбимся?
– Как только ты обратишь внимание на меня, а я на тебя.
– Послушай, – сказала Катя, – а что, если ты не обратишь на меня внимание?
Если ты возьмешь и убежишь? Или кто-нибудь