бывшего секретаря бессильно сжались в кулаки. Он принялся мерить комнатку шагами, яростно шепча:
– Сомов… Сомов… СОМОВ!!! Я тебя уничтожу! Раздавлю, как крысу подземную! Пущу пулю в лоб! Нет! Не-е-ет, – страшный шепот наполнил камеру беглого коммуниста. – Тебя надо скормить мутантам… небыстро… постепенно, отрывая фалангу за фалангой, сустав за суставом, позвонок за позвонком… ЧЕТВЕРТОВАТЬ ГАДА!!! Нет, этого ему мало будет… нет… нет… Где-то я читал, как в древней Японии поступали. Это называлось «сделать свинью», да…
Глаза бывшего секретаря забегали с невероятной скоростью.
– Руки, ноги отрубить… кровотечение остановить, прижечь железом… глаза выколоть, язык отрезать и отпустить… Да, да, да! Отпустить. Пускай дальше живет… – Лыков с удовольствием потер руки. – Пускай помучается… Хех!
Тут взгляд Анатолия уперся в маленькую решетку на двери, и кровь отхлынула от его лица.
– Но как? Как же мне его поймать?! Как казнить Сомова, если я сам теперь заперт?! КАК???
Полная тишина на какое-то мгновение поглотила его. Погасив ярость и безумие, Анатолий взял с пола кружку. Подошел вплотную к решетке, и скрежещущий, гулкий звук разрушил тишину тюремного блока.
– Чего тебе, сука красная?! – шум привлек внимание только одного охранника, да и тот откликнулся как-то лениво. – В карцер захотел?
– Позовите главного! – Анатолий повторно провел пустой тарой по прутьям и прислонился к решетке лицом. – Я – Лыков, секретарь северной части Красной Линии, и я хочу говорить с вашим начальством!..
Ответа не последовало, однако ругательства тюремщиков тоже стихли. Стражи о чем-то шептались. Потом один из солдат снял трубку, крутанул тапик, пробасил что-то вполголоса и вернул нехитрое устройство на место.
Анатолий отошел от двери. Руки его больше не сжимали прутья тюремной камеры. Алюминиевая кружка валялась возле стены. Лыков медленно опустился на ящик и закрыл лицо руками. Он устал… он ОЧЕНЬ устал…
– Итак, Анатолий… – говоривший запнулся.
– Тимофеевич, – помог Лыков.
– Да, именно… Тимофеевич… – продолжил хозяин маленького, аскетично обставленного кабинетика. – Чего вы от нас хотите?
– Помощи, – бывший секретарь поднял брови. – От вас мне нужна лишь боевая мощь. Я верну себе лидерство на севере Красной ветки. Займу свой пост. Пост секретаря… Сопротивления не будет, у меня еще достаточно там сторонников. Стоит только уничтожить Сомова… Обезглавить новую власть.
– Нет, это понятно. А что мы будем иметь с этого? За что будут гибнуть наши люди?
– Ваши люди гибнуть не будут. Вы просто пойдете и присоедините к Ганзе Комсомольскую-радиальную. Я же, восстановившись на своем посту, гарантирую лояльность Ганзе в любых вопросах. Думаю, выгоды этого перечислять не надо.
– Да, пожалуй… И как же мы это сделаем? Штурмовать в лоб столь укрепленную станцию означает послать людей на верную смерть.
– Есть