я очень удивился, что мама всё знает про коня, хотя когда-то ездила на лошади, а папа когда-то гонял на мотоцикле, хотя и не помнит, когда. И тогда я спросил папу удивительным голосом:
– На вот этом вот, на жёлтом? – спросил я папу.
– Нет, – сказал папа. – На другом.
– Па, а я тогда какой был, когда ты гонял?
– Тебя тогда совсем не было, – сказал папа сердито.
– А мама?
– И мамы не было.
– А бабушка?
– И бабушки не было тоже. Никого не было. Я один был.
И мне так стало жалко своего папу, что я чуть не заплакал и поэтому забыл спросить маму про лошадь и коня.
Но больше всего мне помешал спрашивать Лёха, о котором все позабыли. Он сперва размазывал кашу по своему лицу, а потом помазал ложкой и мою щёку. Пока я вытирал щёку, плакать совсем расхотелось. И я спросил маму:
– Мам, – спросил я. – А ты только на лошади ездила? А на коне не ездила?
– Ездила и на лошади и на коне, – сказала мама. – Потому что это одно и тоже. А мотоцикл – совсем другое.
Глава 4
Там будет видно
Прошло несколько дней, и я позабыл о разговоре папы с мамой и со мной, потому что Лёха, как я уже говорил, был в это время занят манной кашей.
Все эти дни рыжий мотоцикл стоял в сарае, ожидая, когда его заведут и он поедет. А завести его мог только папа.
Признаться, меня совсем не тянуло к этой рыжей железяке. Я катался на своем велике по нашим узким дачным улочкам наперегонки с другими мальчишками. И Лёха тоже катался на своём велике. Нам и так было хорошо и весело. И Лёха мне не мешал. Тем более что он больше всего любил возиться в песочнице с другой малышней, нагружал песком машинки, дудел, рычал и отнимал у всех всё, что ему нравилось. А если не удавалось отнять, то громко плакал и кидался песком. Он уже тогда становился врединой, и если бы я знал, что из него выйдет через несколько лет, то упросил бы маму не привозить его домой из того дома, где получаются маленькие дети. Или чтобы привезли маленькую девочку.
Но о том, что Лёха будет таким врединой, даже мама с папой не знали ничего. А то бы они, конечно, его не привезли.
И вот однажды я заглянул в сарай и не увидел там рыжего мотоцикла. Был и не стало. Лопаты продолжали стоять в тёмном углу, вёдра и лейки, ящики и другие всякие ненужные штуки стояли и лежали на полках, даже сенокосилка продолжала висеть на стене, а «рыжика» не было. Совсем не было. И даже за мешками.
– Мам! – закричал я и кинулся со всех ног к маме. – Мам, наш мотоцикл украли! А сенокосилку не украли!
– И мотоцикл тоже не украли, – сказала мама. – Его папа увёз к себе на работу, чтобы сделать из него маленький мотоцикл для детей. Только я не знаю, что у него получится. Может, ничего не получится.
– Лучше бы совсем ничего не получилось, – сказал я. – А то вдруг как получится, тогда папа заставит нас на нём ездить. А мне совсем не хочется.
– Там будет видно, – сказала мама, но не сказала, где это там.
Прошла одна суббота, за