закрывался в шесть вечера. Когда я покинул его с несколькими покупками, часы показывали пять двадцать. На Уитчем-стрит, буквально за углом, находилось кафе «Ленч для вас». Я заказал гамбургер, кусок шоколадного торта и стакан колы. Вкус торта меня поразил – настоящий шоколад, настоящие сливки. По ощущениям, не хуже, чем рутбир Фрэнка Аничетти. В кафе я, как мог, тянул время, а потом неспешно направился к каналу, около которого стояло несколько скамеек. С них я видел фасад «Супермаркета на Центральной», под углом, конечно, но видел. Я наелся до отвала, но тем не менее съел один из купленных апельсинов, выбросил кожуру через бетонную стену в канал и наблюдал, как ее уносит вода.
Ровно в шесть свет в больших окнах-витринах супермаркета погас. В четверть седьмого из двери вышла последняя дама. Остальные либо шагали с сумками вверх по Подъему-в-милю, либо толпились у телеграфного столба с белой полосой. Подъехал автобус с надписью «КОЛЬЦЕВОЙ ТАРИФ ОДИН» в окошечке над лобовым стеклом и увез всех. Без четверти семь из супермаркета начали выходить сотрудники. Последними появились мистер Карри, управляющий, и Даннинг. Обменялись рукопожатием и разошлись. Карри скрылся в проулке между супермаркетом и соседним обувным магазином, вероятно, направился к своему автомобилю, а Даннинг двинулся к автобусной остановке.
На ней стояли только два человека, и присоединяться к ним желания у меня не возникло. Но благодаря одностороннему движению транспорта в Нижнем городе необходимости в этом не было. Я зашагал к еще одному столбу с белой полосой, который очень кстати оказался рядом с кинотеатром «Стрэнд» (на этой неделе в сдвоенном показе предлагались «Келли-автомат» и «Девушка из исправительной колонии»; рекламное табло над входом обещало «КРУТОЙ БОЕВИК»), где и дождался автобуса в компании работяг, обсуждавших возможные пары в Мировых сериях[55]. Я бы многое мог рассказать им на сей счет, но предпочел промолчать.
Показался городской автобус и остановился напротив «Супермаркета на Центральной». Даннинг поднялся в салон. Автобус покатил вниз, подъехал к остановке у кинотеатра. Я пропустил работяг вперед, чтобы посмотреть, сколько денег они опустят в монетоприемник, закрепленный на стойке рядом с креслом водителя, чувствуя себя при этом инопланетянином, пытающимся замаскироваться под землянина. Глупо, конечно – я собирался проехаться на городском автобусе, а не взорвать Белый дом лучом смерти, – но ощущение никуда не делось.
Один из мужчин, вошедших раньше меня, показал ярко-желтый проездной, напомнивший мне о Желтой Карточке. Другие бросили в щелкающий и звякающий монетоприемник по пятнадцать центов. Я проделал то же самое, хотя времени у меня ушло побольше, потому что дайм прилип к потной ладони. Я думал, что все уже таращатся, но, подняв голову, увидел, что пассажиры или читают газеты, или смотрят в окна. В салоне висел голубовато-серый туман табачного дыма.
Фрэнк Даннинг сидел по правую сторону прохода, в середине салона. В сшитых по фигуре серых брюках,