в киоск, купила газету, из которой узнала про Тамбовку, монахиню Евгению, строительство часовни во славу Пресвятой Богородицы.
Лену охватил восторг, который испытывает человек, сделавший открытие. Вот ответ на её вопрос: как благодарить Богородицу. Самое что ни на есть реальное дело – часовню строить! И какую – в почитание «Владимирской». К восторгу тут же примешалась паника: она уедет в Чимеево, без неё всё сделают, гвоздя не успеет заколотить. Часовня не храм, могут в одночасье поставить. Газета пишет: сруб есть…
Лена готова была отложить Чимеево до лучших времён. Была бы одна, так и сделала, посчитала: нехорошо будет, мальчишкам наобещала. Сын, ладно, маленький, а племянник…
В Чимеево перед чудотворной иконой об одном просила: «Матерь Божия, помоги поучаствовать в строительстве часовни в Твою честь!» О здоровье сына просила и о часовне.
Вернулась домой, кого из православных знакомых не спросит, никто не знает Тамбовку и матушку Евгению. Принялась читать акафист Пресвятой Богородицы, и как вразумление: ведь в Никольском Казачьем соборе можно разузнать у священников.
В ближайшее воскресенье пошла на литургию, а в храме монахиня Евгения.
В газете было фото, Лена запомнила, и вот она матушка. Никогда раньше в Никольском не встречала её, а бывала здесь часто. Лена есть Лена, обрадовалась при виде матушки, подлетела:
– Ой, матушка Евгения, меня к вам Богородица прислала часовню строить.
Нетрудно представить реакцию монахини. Посмотрела на заполошную женщину и отошла. Молча. Дескать, человек возбуждён, пусть остынет для начала, придёт в себя.
«Стою, – описывала Лена ситуацию, – думаю: что дальше-то делать? Строительство часовни – это как наказ мне Богородицы, его надо выполнять. Про себя думаю: похоже, палку перегнула со своими эмоциями. Надо спокойнее себя вести, налетела бурей… Смотрю, матушка достаёт просфорницу. Из белой с серебристой нитью ткани, из такой шьют облачение священников. Смешно вспоминать, тогда не знала термин – просфорница. Меня опять подхватило, принесло к матушке:
– Ой, матушка, у вас такой красивый кисетик! Где вы его взяли?
– Монахини сшили, – ответила матушка.
– А подарите мне! Я давно мечтала о таком!»
Лена не только не разрядила ситуацию – усугубила. Матушка обеспокоенно посмотрела на неё, развернулась и пошла к клиросу.
«У меня мысль, – рассказывала Лена дальше, – насела на матушку, подумает, человек не в себе. И решила исповедаться, а там видно будет. Встала в очередь на исповедь. И не заметила, как матушка подошла ко мне, трогает за руку:
– Возьми, – протягивает просфорницу, – дарю. Ведь меня к тебе Богородица послала. Утром поднялась и почему-то пошла в этот храм, а не в Скорбященский, куда обычно хожу. Теперь понимаю, Богородица привела».
После службы матушка начала рассказывать Лене, что никакой часовни ещё нет.
– Ой, – обрадовалась Лена, – как хорошо! Буду с самого начала строить!
– Лена,