кислорода. Тут уже и свет померк, как будто она на большой глубине. Тогда он сообразил: надо, чтобы на поверхность попасть, не вверх плыть, а вниз. Он попытался развернуться, а старуха-русалка в него впилась когтями. Не дает, потому что поняла, что добыча уходит. Он тогда ей пальцем в глаз заехал, а оттуда рыбьи мальки фонтаном хлынули. А дед развернулся и вниз поплыл – и тотчас вынырнул из-под воды. Поплыл как можно быстрее к берегу, выбежал из воды, обернулся – а никакого озера и нет. Стоит он перед болотными кочками, на которых жабы огромные сидят. Только вот сам он голый, потому как одежда на берегу осталась, а берег с озером исчез. И не вода с него стекает, а кровь. А палец, тот самый, что он русалке в глаз ткнул, у него тем же вечером загноился, и, чтобы воспаление на руку не перекинулось, доктор его ампутировал. С тех пор дедушка мой никогда больше ни в озерах, ни в реках, ни даже в городском бассейне не купался!
Анна не знала, как реагировать на подобный рассказ, поэтому предпочла только издать неопределенный звук, что-то между выражением восхищения и недоумения.
– Потом бабка-знахарка сказала, что так русалки себе жениха выбирают. Потому что они ведь тоже желают обзавестись потомством, для этого им и жених нужен. Из людей. И если бы дед тогда не сумел из этого озера проклятущего выбраться, то так бы и остался навсегда в русалочьем царстве.
Он взглянул на Анну в зеркало заднего вида, а девушка увидела величественное зрелище – дворцово-парковый комплекс «Чертяково», что раскинулся вдруг на холме.
– Кажется, подъезжаем? – спросила она, явно давая понять, что разговор на мистические темы завершен.
– Так и есть, вот оно, «Чертяково». Вас где высадить-то, у самого входа?
На прощание же, перед тем как Анна покинула салон автомобиля, мужчина добавил:
– Ну вы это, поосторожнее. Чертяковский монстр и все такое прочее. Только я во все это не верю…
Анна еле сдержала улыбку, потому что подобное скептическое заявление из уст человека, только что на полном серьезе рассказывавшего о встрече своего деда с русалкой, звучало более чем нелепо.
Обдав ее облаком выхлопных газов, автомобиль развернулся и покатил в сторону городка. Анна же стояла перед массивной витой оградой, украшенной золоченой доской, на которой значилось: «Музей-усадьба» Чертяково. До революции 1917 г. – резиденция княжеского рода Святополк-Донских. Охраняется государством».
Далее шел перечень дней и часов, в которые можно было посетить усадьбу, а рядом красовался фамильный княжеский герб.
Особого наплыва туристов не наблюдалось. Впрочем, стояли теплые летние дни, родители со своими отпрысками предпочли отправиться в теплые края. Никто не стремился ознакомиться с коллекцией картин или гобеленов в музее-усадьбе «Чертяково».
Анна прошла через ворота и остановилась, наслаждаясь видом величественного дворца, возвышавшегося на небольшом пригорке. Конечно, и сам дворец, и раскинувшийся вокруг него парк с фонтанами нельзя было сравнить