когда он приводил в дом друзей и грозился отдать меня им.
– Отдал?
Все внутри его восставало против этой дикой истории. Хотелось заткнуть уши, выбежать, роняя тапки, снова во двор и бежать через весь город. Все равно куда, лишь бы подальше от этой женщины. Но он, как завороженный, все равно сидел и слушал.
– Я долго ждала этого момента, – вспоминала она, глядя невидящим взглядом сквозь него. – Он часто уезжал, часто возвращался. Иногда с деньгами. Чаще без. Никто не знал, где и чем он зарабатывает. Все предрекали ему беду. Сгинешь, говорили многие, в далеком краю. И костей твоих никто не найдет никогда. Не нашли… Никогда…
– Вы?
– Я! – Она победно ухмыльнулась, лицо сразу стало жестче, старше, обозначились морщины, тяжелые круги под глазами. – Я дождалась очередных его сборов. И ночью, когда он пошел к двери с вещами, вызвалась его проводить за деревню. А знаешь, как у нас за Уралом? Там за деревней сразу тайга. В этой тайге он и лежит до сих пор. Вернее, в болоте.
– Вы… Как вы его?!
Он судорожно сглатывал, чувствуя одновременное желание укрыться от ее слов и в то же время испытывая какое то напряженное удовольствие от продолжения ее истории. Ему вдруг захотелось узнать все, все. Как это было? Нож? Ружье? Топор? Как хрустели кости? Была кровь? Осознала ли жертва, что с ней произошло?
– Это не так важно, сынок! – вдруг оборвала она свое красноречие протяжным зевком, обнажившим вставные зубы.
Его замутило.
– Важно то, что я все продумала до мелочей. Я хотела, и я смогла. И я стала свободной. И дети мои тоже. И выросли нормальными хорошими людьми. И ты…
– Что я? – не понял Анатолий, поднимаясь с ее удобного стульчика в красивом вязаном чехле.
– И ты сможешь, если захочешь!
Она наступала на него, тесня к выходу, – большая сутулая женщина с одутловатым, оттого и не морщинистым лицом, с холодными глазами в обрамлении бесцветных ресниц. Он отступал, нервно сжимая пальцы в кулаки в карманах куртки. Ему очень хотелось услышать главное: как, как она это сделала?
– Я не смогу! – выпалил он, уперевшись спиной в головку английского замка.
– Сможешь, если захочешь!
– Что?! Что я смогу?! – заныл он, она отодвинула его в угол и теперь открывала замок. – Что я должен суметь, Мария Ивановна?!
– Ты?
Она удивленно смерила его взглядом с головы до голых пяток, хмыкнула снова. А потом сказала те самые страшные слова, которых он так боялся и которые так жаждал от нее услышать.
– Ты должен ее убить, Анатолий.
– Я??? Убить??? – Он осип, ослеп, мотая головой из стороны в сторону, без конца ударяясь о стены, оклеенные красивыми полосатыми обоями. – Лизу??? Я не могу!!! Как я смогу это сделать?! Это ужасно! Чтобы я убил Лизу!!! Я убил свою жену!!! Это невозможно!!!
– Тогда она выгонит тебя из твоей же квартиры, – зашипела со странным присвистом соседка, выпихивая его на лестничную площадку. – И станет смеяться над тобой. Вместе со своим любовником. Кстати, он моложе ее на пять