приличной высоте. Но что-то маловато для рая. И не знал, что туда можно на самолётах.
Вскинув голову, я посмотрел сквозь покрытый каплями воды и кусками замерзшего снега, пластик фонаря. Да, я действительно летел… Под брюхом двух грузовых цеппелинов с иероглифами на бортах. Китайцы, что заключили контракт с небесной канцелярией на доставку душ? Они могут.
Ох.
Я поморщился. Каждый вдох отдавался болью в рёбрах.
Стоп. Какой вдох? Я же…
И тут, наконец, до меня дошло: я жив.
Жив… Жив! Чтоб меня!
Малейшие движения вызывали болезненные ощущения, но даже им я был искренне рад.
У меня получилось! Получилось! Не знаю как, но я уцелел! А Войцех придумал, как доставить меня на платформу Дядюшки Хо, да ещё и вместе с «Беркутом»!
И на меня снизошло спокойствие. Именно так – снизошло. Я расслабился в кресле и смотрел перед собой ни о чём не думая. Просто наслаждаясь тем, что жив.
Выбраться из «Беркута», после того как его опустили на платформу, я не мог ещё достаточно долго: дверь перекосило, и пришлось выламывать замок.
Я замёрз так, что едва мог шевелиться. И следующие два часа меня отогревали, растирали какой-то жидкостью сильно похожей на самогон и отпаивали горячим чаем на травах три пожилые китаянки. Я предпочёл бы видеть на их месте особ помоложе лет так на тридцать-сорок, но выбирать не приходилось.
После меня осмотрел доктор Тан. Тощий, с потемневшей от загара кожей, бесцеремонный и с извечной сигаретой в зубах.
– Жить будешь, – вынес он вердикт, закончив осмотр как раз к тому времени, когда в моём номере появился Войцех.
– Старина Тан, – поляк деланно поклонился с самым серьезным видом. – Как поживаете? Как драгоценная супруга, всё так же прекрасна и доброжелательна?
– Сам пошёл! – огрызнулся доктор и добавил на китайском явно что-то неприличное.
Войцех ответил тем же и расхохотался ему вслед.
– Слушай, – сказал я, когда за Таном закрылась дверь, – разве это не глупо – издеваться над единственным врачом на платформе?
– Глупо, конечно, но ведь весело! Ты же знаешь его жену?
– Все знают эту грымзу. Врагу не пожелаешь такого «подарка».
– Вот-вот! А ему-то ещё и спать с ней приходится!
– Может, он мазохист.
– Однозначно! Это… как там по-русски… к бабушке не ходи?
– Почти!
Мы расхохотались.
– Ладно, – протянул напарник. – Ты как?
– Уже лучше. Зубы перестали стучать, – улыбнулся я. – Спасибо тебе.
– Ну, будешь должен! – Войцех хлопнул меня по плечу. – Я отнёс Хо шкатулку. Как он обрадовался, ты бы видел.
– Здорово. Оплату забрал?
Войцех молча достал кошель и рассыпал на прикроватном столике солидную горсть золотых.
– А не многовато?
– Ну, я пообщался с Хо, и он согласился со мной, что животные на ВПП – инцидент достойный дополнительной оплаты, как и ремонт твоего «Беркута».
– Ого! Слушай, где ты раньше был? Почему мы с тобой так мало летали вместе?
– Я