– диссоциативное расстройство личности в результате травмы.
Некоторое время оба психотерапевта молчали, потом Филипп Викторович понял, что рассказ закончен, и спросил:
– Какой у вас запрос на супервизию?
– Я сомневаюсь… – Даша нахмурилась, задумалась о чем-то и закончила, – сомневаюсь в диагнозе. Есть очень странные и нетипичные моменты.
– А если конкретно?
– Его речь и познания в электронике…
– Подождите, – откровенно удивился супервизор. – То есть вы колеблетесь не между диссоциативным расстройством и шизофренией, признаки которой тут есть, а не можете решить, есть ли нарушения как таковые?
– Нет, я… Просто… – Даша помассировала виски. – Нет, конечно.
– Почему вы сейчас так смутились? Что произошло? – внимательно глядя на Дашу, поинтересовался Филипп Викторович.
Девушка какое-то время молчала, глядя в одну точку, потом призналась:
– Я боюсь, что если всерьез скажу, что я ему верю, то мне самой можно будет ставить диагноз.
– А вы ему верите?
– Нет, нельзя сказать, что я верю. Меня просто смущают некоторые моменты. Он на моих глазах собрал радиостанцию и… кажется, даже связался с кем-то.
– Интересно, – хмыкнул супервизор. – Вам кажется, или он связался?
– Не уверена.
– А вы что-нибудь понимаете в радиоэлектронике? Вы можете быть уверены, что он действительно собрал радиостанцию, а не просто играл? Накрутил плат и проводов, изображая, что это радио?
– Нет, – покачала головой Даша. – Конечно, нет.
– Хорошо. Вы сказали, что у него совсем не детская речь. Что это значит? – поинтересовался Филипп Викторович.
– Он использует термины, которых не знают обычные пятилетние дети. Он свободно строит довольно сложные предложения. Юмор, кстати, тоже не детский.
– Я понял. Давайте запомним эту странность и перейдем к другим вопросам. Позже вернемся к речи.
– Хорошо, – кивнула Даша, отметив некоторое раздражение, которое у нее вызывает манера речи супервизора.
Филипп Викторович полистал расшифровки сессий и постучал пальцем по какому-то месту в тексте.
– Откуда возникло слово «Костик»?
– Я так написала? – вопрос вырвался сам.
– Именно.
– Контрперенос?
– Вполне вероятно, – кивнул Филипп Викторович, листая расшифровки. – Меня смущает скудная информация о семье.
– К сожалению, не было предварительного собеседования. Родители буквально впихнули мне ребенка. Как будто надеялись, что я его быстренько «поправлю», и все будет хорошо. В итоге пришлось уже потом дособирать данные, и я могла что-то не записать. Работала с ходу.
Филипп Викторович неодобрительно покачал головой.
– Родители заинтересованы в прогрессе?
– Пока не могу сказать точно. Возможно, сложившаяся ситуация – это главное, что сохраняет семью в целости.