жариться и гореть,
ради смятой и рваной сотки
нужно выйти из дома в сеть,
погулять по заметкам, вкладкам,
сообщениям и стихам,
но летают везде прокладки,
будто Сим, Иафет и Хам,
как кино Человек со шрамом -
не лодыжка и не лицо,
одолжи непрекрасным дамам
из гранаты своей кольцо,
пусть наденут его на палец
их общественной той руки,
что спешит от телес отчалить,
от тебя небеса близки,
потому что ты варишь крупы
в городах и стране Евклид,
ты все время и всюду в трупах,
твое сердце для них – магнит.
* * *
Куда ни посмотришь – упадок и гнев,
печальная доля людская.
На зебру охотятся львица и лев.
Ко дну пароходы пуская,
Булгаков не пишет почти ничего,
а множит пустые страницы,
чтоб стало слепым и глухим Рождество.
Летают над полем синицы,
ловя для питания ложь и обман,
раскрыв свои крылья косые.
…И катятся Индия и Пакистан
из каждого глаза России.
* * *
Кавказ поднимается медленно к небу,
надев на башку себе тучи.
У жизни своей ничего ты не требуй,
бросай ее ласково с кручи.
Пускай пролетит она вниз километры,
разбившись о землю и камни.
Девчонка, одетая в шляпу из фетра,
читает железные ставни.
Она на плече своем держит лопату,
чтоб ею помешивать манку.
Вот так в сериале Элен и ребята
снялись БТРы и танки.
* * *
Орхидеи стонут и поют,
ветви распустив и распуская.
У тебя на голени Сургут.
Ты необратимая, такая.
Созданная из лесных цветов,
прячущих себя под буреломом.
Докажи свою ко мне любовь
и предстань передо мною ломом.
Молотком, отверткой и ключом.
Будь железной и неповторимой,
чтоб из глаз твоих сорвался сом.
Мы с тобой друзья и братья Рима.
Генуи, Мадрида и Москвы.
Дай обнять при всех тебя за плечи
и сказать: милейшая, увы,
я твои понять не в силах речи.
Не могу тебя я уберечь,
потому что скован и раздроблен.
На живот твой каплет пара свеч.
От меня тебя уводит гоблин.
В городах Китай и Таиланд
делает во тьме тебе ребенка.
Прочитай новеллу мне Жорж Санд
и запечатлей себя на пленку.
Повтори кафе и магазин.
Ничего, что я тебя целую?
Улыбнись и жалуйся, Жасмин,
на судьбу печальную и злую.
Говори две пули и ружье,
покоряя горную вершину.
Я войду в межножие твое,
как израильтяне в Палестину.
* * *
Жасмин, ты хорошая девочка в мае,
тебя описал в своей книге Корюн,
когда ты пошла