не являлось млекопитающим. Шкура была голой, без единого волоска. Первичный цвет кожи был зеленым, с более темными полосками. Кожный покров бугристый, и эти бугорки располагались рядами, напоминая кожу ящерицы. Плотность была разной, в зависимости от местонахождения, самая тонкая – внизу живота. На шее, плечах и задних лапах отчетливо виднелись кожные складки, как у ящерицы.
Но тело было огромным. Левайн решил, что вес животного около ста килограммов, то есть примерно двести тридцать фунтов. Нигде в мире ящерицы не достигали таких размеров, кроме комодских драконов в Индонезии. Varanus komodoensis были плотоядными варанами в девять футов[14] длиной, ели коз и свиней, а при случае баловали себя и человечиной. Но нигде в Новом Свете больше не водились вараны. Естественно, эта тварь была из класса Iguanidae. Игуаны встречались по всей Южной Америке, и морские игуаны могли вырастать до крупных размеров. И все-таки не настолько крупных.
Левайн медленно обошел тушу, подбираясь к ее морде. «Нет, – решил он, – это не ящерица». Тварь лежала на правом боку, почти наполовину зарывшись в песок, – череда бугорков, отмечающих позвоночник, выступала над песком всего на несколько сантиметров. Шея была подогнута, а голова спрятана под тушей, как утки прячут голову под крылом. Левайн увидел переднюю лапу, которая казалась маленькой и слабой. Задняя лапа была в песке. Левайн откопал бы ее и рассмотрел, но сперва ему хотелось снять всю тварь целиком, ничего не трогая.
И чем больше палеонтолог разглядывал тело, тем сильнее убеждался, что это должно быть запечатлено на пленке. Потому что одно было совершенно ясно – перед ним редкое, а может, и вовсе неизвестное науке животное. Левайн был одновременно взволнован и собран. Если это открытие настолько важно, насколько он предполагает, его тем более следует задокументировать.
Вдалеке Гутиерес ругался с пилотом, который упрямо вертел головой. «Вечно эти бюрократы банановых республик суются не в свое дело, – подумал Левайн. – Почему нельзя снимать? Кому это повредит? А как важно заснять изменения находки…»
Он услышал стрекот и увидел еще один вертолет, кружащийся над заливом. Его тень скользила по песку. Машина была ярко-белой, с какими-то красными буквами на борту. Поскольку он кружил со стороны солнца, Левайн не мог разглядеть, что там написано.
Он снова повернулся к туше и отметил, что задняя конечность намного больше и мускулистей передней. Вероятно, существо перемещалось на двух задних ногах. Конечно, многие ящерицы могли вставать на задние лапы, но не такие большие. На самом деле, чем внимательней Левайн приглядывался к туше, тем больше убеждался, что это не ящерица.
Он заторопился – время-то шло, а работы невпроворот. С каждым подобным образцом возникают два основных вопроса: что это за животное и почему оно сдохло?
Оглядывая бедро задней лапы, он заметил содранный эпидермис, вероятно, кожа лопнула под воздействием газов. Но, приглядевшись повнимательнее, Левайн обнаружил, что дело не в коже, а в ране, которая открыла красноватые мускулы и обнажила белую кость. Он перестал воспринимать