старшие брат или сестра, тут ты становишься крутым автоматически). Всяческих лузеров и инвалидов привозят родители. Новичкам с родителями ездить не полагается, надо найти старшеклассника, который будет тебя подвозить и тем самым повысит твой социальный статус. Нищие ездят на школьном автобусе.
Я же топаю пешком.
Когда вхожу в класс, Кристин уже сидит на своем месте. Проходя мимо, украдкой кошусь на нее. То есть не кошусь и не украдкой. Смотрю в упор извиняющимся взглядом, а у самого душа в пятках. Она ничего не замечает. Сажусь за свою парту.
Угадайте, о ком сегодня рассказывает Дженна?
– …А Элизабет такая: «Я не знаю, как это сделать». А парень: «Берешь смолку и палочку…»
– Заткнись, ты, – кидаю ей. – Осточертела уже всем со своей Элизабет.
Ну ладно-ладно, я этого не говорю, только думаю. Сажусь и принимаюсь смотреть на Кристин.
– О, вот он. – Дженна внезапно меняет тему.
Делаю вид, что ничего не слышу.
– Кто? – спрашивает Энн.
– Наш воздыхатель. Глянь, глянь. – Дженна кивает на меня.
– Ага.
Энн резко оборачивается. И как еще у нее позвонки не треснули? Смотрит на Дженну, та в ответ ухмыляется. Энн с сожалением косится на меня. Дженна отвечает ей уничижающим взглядом. Я и не знал, что девчонки могут общаться одними глазами. Точь-в-точь – злобные мартышки в зоопарке.
– Только молчи, – шипит Дженна. – А то он и тебя занесет в свой список.
Так это она о «Списке унижений»? Твою мать. Внутри у меня все обрывается. Мочевой пузырь грозит лопнуть. Если Дженна знает о «списке», следовательно, знают и остальные. «Крутые» – они как термиты: за каждым стоит тысяча таких же, объединенных примитивной нервной системой и общим мировоззрением. Потрясенно смотрю перед собой, даже не пытаясь поставить галочку в «Список». Успеется.
– В чем дело? – спрашивает меня Майкл после математики. – У тебя все в порядке?
Мой друг сидит на полу в коридоре, скрестив ноги. Я же ищу, куда приткнуться со своим «списком».
– Угу.
Наклоняюсь, чтобы хлопнуть его по руке, но промахиваюсь.
– Давай заново. – Он смеется.
Здороваемся.
– Так-то лучше. Присаживайся, в ногах правды нет.
– Зачем? Терпеть не могу сидеть на полу.
– А надо.
– С чего вдруг?
– Просто надо, поверь мне на слово.
Сажусь.
– Что-нибудь новенькое с Кристин? – Майкл пихает меня в бок.
– Не-а. Просто день такой дурацкий выдался.
– Ничего, сейчас мы это поправим. – Он рассеянно крутит провод от наушников. – Ты только посмотри, какой отсюда вид.
Действительно, у нас отличная позиция для обозрения девчоночьих коленок и голеней. Вот, значит, зачем он здесь расселся. И тут наступает настоящий парад отпадных ножек: по коридору шествуют Катрина, Стефани и Хлоя – наикрутейшие девчонки во всей школе. Интересно, с какого урока они вышли? Небось «Сексуальность человека» – мелькает мысль. Нет, правда! Практикуются, наверное, по три, с Катриной