победителя ночных кошмаров. – Тут, за углом.
– Ты… три поворота назад… говорила… «за углом», – Рен остановился у статуи каменного вепря с топориком в боку, отдыхая на ступеньках чьей-то лавки. Ага, тут жил мясник. Ныне дом пустовал. Лавка была заперта «неправильно».
Ненка ждала, ковыряя мостовую голой пяткой, потом подошла поближе. Она не запыхалась и успела сплести из шести мелких узелков на подоле один, но массивный, напоминающий корабельный канат.
– Это кто были такие? – спросил Рен, мотнув подбородком в направлении переулка. Девочка пожала плечами и не ответила, только улыбнулась и высунула небольшой розовый язык лопаточкой в универсальном жесте презрения.
– Расскажи про сестру, про родителей. Куда все подевались? – попросил Штиллер, покопался по карманам и сообразил, что оставил фляжку с водой в сумке.
Ненка вздохнула, присела на ступеньку.
– Мерре недавно пропала, а мама с папой – давно. Они садовники были. У нас и сейчас очень красивый сад и самые вкусные яблочки. Мерре их продаёт… продавала, пока мы родителей ждали. А потом в саду из ямы полезло страшное, чёрное, – девочка вздрогнула и снова взялась за узелки. Рен, не раздумывая, накрыл её ладошку своей и остановил это бесконечное чудовищное рукоделие.
– Тут пришёл Родигер, – продолжила Ненка, вздыхая, как пожилая гномка над сыном, подавшимся в бродячие актёры, – порычал на эту страховину в яме, она и спряталась. Мерре его благодарила, благодарила! Яблочный пирог испекла. А куда ему пирог? В ухо?! – и Ненка ткнула пальцем в крепко стиснутые губы.
Штиллер хихикнул от неожиданности, но малышка оставалась не по возрасту серьёзной.
– Мы его потом сами съели.
– Родигера?
– Нет, пирог. Ты смешной, – произнесла девочка строго. – Это Родигер показал, как узелки вязать.
– Зачем? – поморщился Штиллер, хрустя плечами поочерёдно.
– Чтоб ничего не случалось! – нетерпеливо объявила Ненка. – Ничегошеньки-чего. Ни проклятий, ни злых чудищ, ни чёрного рогатого из ямищи.
– Хм. И помогает? – скептически уточнил Рен, увлекаемый вверх по улице.
Та вскоре закончилась тупиком, красивым двухэтажным домом из винно-красного камня. Такой редко встретишь в бледно-серой столице, городе оттенка обескровленной плоти. Ключник лишь скользнул глазами по широкой окованной двери. Он убеждал упрямую Ненку:
– Уже столько всего случилось! Мерре пропала, в дом страшно заходить, из ямы, небось, снова что-то лезет, так? – Девочка кивнула. Штиллер вдруг заметил, что они больше никуда не идут.
– Это что тут такое? А? Никакого сада с яблонками и чудищами не видать. Ты меня куда привела, мелочь?
– К наёмникам, – Ненка показала цеховой знак на арке. Гильдия выбрала простой и понятный символ: плотву в лучах солнечного света. – Может, Бретта дома. Возьмём её с собой. Она нам в саду помогала, пока её в учение не взяли. Теперь палочками острыми швыряется.
Поддержка