опустилась на стул. Немолодая помощница Катя убирала со стола, заботливо поглядывая на пожилую хозяйку. Когда та со странной улыбкой покинула залу, Катя вскинула брови.
Лариса Сергеевна не знала даже приблизительного содержания документов, только номер подшивки. Когда Миша учился в Америке, Юрий Николаевич продиктовал ей этот номер, сказав лишь несколько малозначащих фраз: «В наших руках все, что может защитить корпорацию и нас самих от врагов. В подшивке под этим номером то, что защитит корпорацию и Мишку от друзей. Она будет храниться в архиве Арктики-1, чужим туда нет доступа. Но если вдруг эта подшивка попадет в чужие руки, это ударит по Мишке сильнее, чем если бы этой подшивки не существовало бы вовсе. Запомни главное: ты должна ее уничтожить одновременно с передачей пакета акций нашему сыну».
Поднявшись в спальню, мать Михаила нашла нужный контакт и запросила связь. Она знала, чем купить Петра, если вдруг его любовь и верность ее сыну окажется не столь сильной, как она думала. И он действительно был последним, кому она могла доверять.
***
Через девять часов, то есть в конце рабочего дня на Арктике-1, Михаил вышел с проходной станции и в сопровождении сотрудника СБ направился к помещению архива, в котором никогда ранее не бывал. Если не брать во внимание те три часа, на которые он просто отключился в самолете на середине разбора одного из дошедших до него вопросов пирамиды системы «Два шага», то Михаил толком не спал уже третьи сутки. Выглядел он не устало, а откровенно пугающе. Встретившие президента сотрудники держались тише обычного.
Михаил лишь приблизительно представлял, что собирается искать. В самолете он размышлял над тем, что могло напугать мать, чего мог не знать, хотя знать должен был все. И ничего, кроме воспоминаний о предсмертном бреде отца в голову не приходило. Только тогда он говорил о документах, Арктике-1 и оружии в какой-то плохо уловимой связи. Его последняя попытка донести до сына важную информацию провалилась. Пять лет назад Михаил не пытался понять, что именно хотел сообщить ему отец после инсульта. Его кончина стала для родных тяжелым ударом – было не до каких-то тайн. Сейчас же те воспоминания всплыли отчетливо, как некий светящий вдали маяк – единственный возможный ответ.
Войдя в огромное помещение, Михаил устало вздохнул. Он ожидал, что архив станции представляет собой нечто более вместительное, чем его домашняя библиотека, но глядя на ряды железных шкафов, президент понял, что искать здесь что-либо наугад просто глупо. В голове звенела усталость, глаза не хотели фокусироваться, мысли не слушались. Он понимал, что необходимо выспаться. Теперь уже поздно торопиться: все украдено до него.
Прикрыв глаза, он на мгновение оперся на стену за спиной. Приказав Вике опечатать помещение и подготовить ему на утро записи с камер наблюдения, Михаил направился на жилой этаж. При нем была лишь пара пачек сигарет. Поднимаясь в лифте на жилой этаж, он физически ощущал, как сокращается расстояние между ним и Ольгой – женщиной, которую он выбрал