придут решать- как быть дальше. Но чтобы они увидели своих мёртвых животных, да ещё и сжечь их самим…Это, отец сказал, по психике так саданёт! И отца убить могут и друг друга порезать. Отец знает – как правильно сделать. Он – аксакал. Мудрец. Просто у нас бедный колхоз и утеплить фермы и кошары нам все равно не на что. Да и не ждали такого мороза.
Все семеро корчагинцев, отчаянных и бесстрашных, работавших за всех сразу и успевающих делать всё быстро и правильно в нечеловеческих условиях леденящего души холода, поехали на тракторах в «Енбек». Надели на подвески бульдозерные ножи, чтобы расчистить площадку для мёртвых животных, свезти их туда и засыпать снегом до весны. Весной ребята из «Енбека» сами выкопают им братскую могилу и завалят землёй.
Трактор «енбековский», шедший первым, внезапно заглох и остановился. Прихватил-таки мороз солярку. Мало спирта налили, похоже. Весь караван подтянулся к нему и окружил, обливая машину светом фар.
– Греть бестолку, – осмотрел движок Чалый. – Хватануло по всей нижней трубке. Не оттает сейчас. Холодно очень. Давайте его на трос. В колхозе есть ещё трактора?
– Найдём, – ответил Зинченко Андрей и пошел за тросом.
– По тёмну спокойнее будет работать. Никто не придет смотреть. Хотя про парня, который повесился, про скотника вашего, уже все знают, да? – Олежка Николаев прицепил петлю троса к своему трактору.
– Знают немногие. Председатель. Жена скотника и брат его. Его уже похоронили, наверное, – Марат Кожахметов, хлопая рукавицами по всему телу, забрался в холодный трактор.
– Как поедешь, Марат? – Игорёк Артемьев подошел к кабине. – Околеешь за пятнадцать километров.
– А как ещё? – Кожахметов Марат улыбнулся и от усов его хрустящих отскочили и выпали на снег белые ледышки.
– Это, я к тебе с другой стороны сяду и мы по дороге будем толкаться всё время и валенками по металлу стучать. Тогда, глядишь, просто замерзнем, но не околеем до смерти, – Игорёк, напоминающий в трёхслойной одёжке натурального колобка из сказки, переваливаясь с валенка на валенок забрался в кабину и крикнул Чалому: – Всё. Поплыли дальше.
Караван снова сдвинулся. В пустой степи, заваленной твердым от мороза снегом, замученной давлением ледяного воздуха, который тоже казался твердым как сам лёд, было не страшно, а жутко. Иногда Толяну Кравчуку казалось, что застывшая глыба чёрного неба, поливавшего Землю бледным и синеватым светом звёзд, раздавит ледяную толщу воздуха, расколет её и всё, что есть на ней на кусочки, потом сотрёт в обжигающий холодом белый хрустящий порошок. И ничего не останется на земле степной кроме бесконечного снега. Кравчук остановил трактор, дождался, когда с ним поравняется Серёга Чалый и, открыв дверь, громко высказал ему своё предположение.
– Всё в природе может быть, – согласился Серёга и очень внимательно с головы до ног оглядел Кравчука. – Вот тут у меня сколько рычагов в кабине и сколько педалей?
– Два того и две