в кипенно-белом платье, струящемся мерцающими складками, и длинной ниспадающей фате, придававшей ее лицу необыкновенную чистоту и нетронутость, притягивала взоры. Атилио стоял невидимой тенью. Они двинулись вниз по лестнице, и плывущие шаги Патриции, ее чарующее тело, взмахи ее рук превратились в сексуальный танец и полностью заворожили присутствующих.
– Вот это да! Черт побери! – восхищенно произнесли рядом.
Манола повернулась – брат Атилио Валерио смотрел с сумрачным восторгом и только что не вытирал слюни.
– Вот это краля!
– С каких это пор тебе стали стиральные доски нравиться? – с сарказмом поинтересовалась темноволосая женщина, стоявшая рядом, но Валерио даже не удостоил ее ответом.
Патриция смотрела на улицу и беззвучно шевелила губами: «Это был самый обычный день… такой же, как всегда…»
Рядом сидел сникший Атилио.
Они оба увидели, как перед их калиткой остановилась полицейская машина, но не двинулись с места – дверь в доме была открыта.
На пороге возникли два полицейских, они стояли молча. Наконец один не выдержал:
– Вам придется с нами проехать, к старой мельнице. Нашли… – он запнулся, – тело мальчика. Опознать надо.
Глава 4
Лола решила рискнуть и выйти в эфир от жилища охотника, тем более что, как сказала Дана, тело ребенка, скорее всего, уже увезли, а толкаться вдали от места происшествия в общей массе людей, ничего толком не засняв, представлялось ей совершенно никчемным.
Неимоверная жалость к бедному мальчику подкатывала к горлу, в памяти всплыло бледное личико. Несмотря на то что он жил в полной семье, на ум приходило слово «покинутый». Именно оно наиболее всего соответствовало сиротливому взгляду, сочившемуся грустью.
Они подъезжали к аккуратному дому из беленого камня, окруженному таким же забором, из-за которого торчали подстриженные кусты лавра. Техники, предупрежденные Даной, были уже наготове, выход в эфир был назначен на четырнадцать двадцать, как приложение к новостям.
Лола набрасывала текст, изредка посматривая на шевелящиеся занавески одного из окон в надежде, что кто-нибудь все-таки появится на улице.
– Ну чего там подглядывать, давай, давай, выходи уже! – приговаривала Лола, не отрываясь от текста. Конечно, о том, что ребенок был найден мертвым, знали уже все журналисты, но удачей стало бы интервью с кем-нибудь из близких Вальтера Моты, арест которого, как они все надеялись, являлся их эксклюзивной новостью.
Заняв позицию перед домом охотника, так, чтобы была видна входная дверь, Лола посмотрела на часы – оставались какие-то пять минут. Она поправила волосы, нанесла блеск на губы.
У автобуса техников изнывала гримерша, с недавних пор положенная ей по штату на выездных эфирах, которую Лола сильно недолюбливала за полную бестолковость и вечное желание влезть с бессмысленными советами и поэтому предпочитала «не подпускать к телу».
– Начинаем! – отчеканил Стефано и наставил камеру.
Лола