тачку. Где они?! Что с Маришей?!
Доставщик шумно втянул воздух носом. Пахло бензином. Пули не только прошили колеса, но и пробили бак – топливо вытекало. В любой момент джип мог загореться.
В чем мать родила, зато с автоматом и штанами в руках Данила Сташев отправился на поиски жены.
Позади вспыхнуло и громыхнуло.
Под тяжелыми, непослушными ногами чавкала трясина. Полчища комаров облепили измученное тело. Насекомые набились в рот, в нос, их полно было в закисших глазах. Зомбак в рванине с погонами споткнулся. Упал на колени, рухнул лицом в грязь. Попытался встать – не получилось. Еще раз – никак. И еще… Он больше не мог идти. Он понимал, что умирает. Новый хозяин покинул его, а старый – ненавистный слизень! – больше не имел над ним власти.
Проклятая память не давала покоя, вымывала комаров из-под век слезами, клокотала рыданиями в груди.
Последний хозяин провел его по местным лесам, вымотал до смерти, спасибо ему за это. Хозяину нужно было что-то высмотреть тут, под Новосибирском. Особое внимание он уделял отрядам ордынцев, собиравшимся в большие группы, для того чтобы… Для чего? Понимание было где-то рядом, но воспаленный мозг никак не мог ухватиться за него – слишком долго бездействовал…
Рывком зомбак вырвал из трясины руку, но и только.
– Спасибо… – шевельнулись губы, покрытые язвами.
Спасибо за то, что он, кусок мяса, носитель, хотя бы перед смертью опять стал человеком. Развернув голову, уткнувшись щекой в трясину, чтобы подольше подышать, бывший зомбак попытался вспомнить имя, которым называла его мать, и имя это было…
Он умер до того, как трясина засосала его.
Тело отказалось жить без приказов слизня. Оно просто разучилось это делать…
А за тысячи километров от трупа, который медленно погружался в болото, с ветки упал зомбофилин. И вроде бы ничего такого, подумаешь, а все же странно. Крылатые зомби себя так не ведут.
С пятой попытки птице, обезображенной слизнем – нет части маховых перьев, одного когтя не хватает, – удалось-таки взлететь. Вот только полет зомбофилина был не очень-то стабилен. Хищная птица будто задалась целью врезаться во все деревья по пути, но за миг до столкновения умудрялась вывернуться, не покалечиться.
У самой Стены, освещенной прожекторами, утыканной занозами пулеметных стволов, филин с трудом начал набирать высоту. По нему тут же открыл огонь снайпер, обозревающий подходы к острогу. Вторя стрелку, пулеметная очередь едва не разорвала зомбоптицу в клочья – филина спасла лишь неуверенность движений, из-за которых траектория полета превратилась в ломаную линию.
Крылатый зомбак камнем свалился по другую сторону Стены. Прочь от засвеченного поднебесья, громыхающего тысячами выстрелов! Прочь! Казалось, каждый праздно гуляющий гражданин острога считает своим долгом истратить патрон-другой.
– Семен, ты чего вообще? Было что? – спросил пулеметчик, покинув свое «гнездо» на Стене и подойдя к соседу-снайперу.
Занюхав