подыхают когда-нибудь? Я что-то не припомню среди умерших ни одного знакомого, хоть сколько-то похожего на вампира, – сердито буркнула она.
– Ну-у, бессмертным только я могу быть, – Дьявол присел рядом, дружески похлопал по плечу. – Проблемы у них те же, что и у человека. Бывает, напоят кровью человека, который проклят уже, или наоборот, специально опустят вампира до проклятого – и ни тот ни вампир, ни другой, оба умиранию подлежат. Или вдруг звезда с небес падает. Висела-висела – и закончила свои дни, а окромя ее звездей не предусмотрели. И, о, боги! – проклятый начинает понимать, что злобная тварь щерится ему в лицо. Или между собой чего-нибудь не поделят. От руки вампира вампир не хуже человека умирает, если тот выше по статусу – еще один стимул подняться над всем сообществом. Или от укусов оборотней помер, которых другой вампир отправил за его головушкой. Раньше от руки волхвов и жрецов умирали, но давно это было. Иногда старость берет свое. Стать чистокровным бессмертным вампиром в наше время почти невозможно, это надо в вампиры с младенца готовиться. Раньше так и делали: находили душу и воспитывали до совершеннолетия, а как время пришло, тут же обратили в проклятую, а сынок Благодетелем стал. Где ты слышала, чтобы воспитанница вдруг в люди вышла?
– Я вот смотрю на землю, на избы, на тебя, на себя, и понимаю, если б человеку жить не мешали, не пили кровь, какой был бы идеальный мир! – расстроенно подняла она голову, окинув даль. Зачарованные Горние Земли, укрытые белым покрывалом, лежали внизу, просматриваясь на сотню километров, и где-то там, где, далеко, откуда они пришли, как маленькие, едва заметные заплатки пестрели зеленые проплешинки – лето шло за ней.
– Хм, Благодетели могут пить кровь, пока не приблизятся ко мне, – пожал плечами Дьявол. – Для вас это конкурирующая сторона, призванная совершенствовать наделенных умом людей. Кто дорожит своей кровью – пить не позволит.
– Ты на все найдешь себе оправдание… Как не позволить-то? Они как боги, столько секретов у них, столько знаний, столько возможностей. Легко тебе рассуждать, у тебя нет врагов.
– А Бездна? – с жаром напомнил он. – Она мне по силе не уступает, мы с ней равны. Дам слабину – и земля уйдет из-под ног, все вернется в изначальное состояние. Но был бы я Богом, если бы считал Богом ее? Ты, вот, меня обвиняешь, что я не справедлив, а где мне было взять еще такую горочку, по которой человек прокатился бы, и доказал, что он на кровь мою не покусится? Все хотят жить вечно, а это, знаешь ли, привилегия Бога, и жить вечно только тому дано, кто глаз и душу его радует. Один ретроград, второй страсть, как кровушку любит, третий слышать ничего не желает, пока лбом в пекло не сунешь, четвертый бессмертием грезит, думая, что будет реинкарнироваться, как программный вирус… И что мне делать с такими вечными отбросами? Я не комп, я существо выше вируса, я интеллект, которому нет равного. И моя земля не помойка – она живое существо. Все хотят Богом в земле стать, не имея о ней ни малейшего представления! Ну, так стань, для начала,