и военная экономика пошла, давно пора».
– В настоящий момент достигнута договоренность о проведении на французских заводах модернизации и текущего ремонта нашей бронетанковой техники. В частности, замена 3,7-сантиметровых орудий на танках PzIII на 5-сантиметровые, а также усиление лобового бронирования на танках PzIII и PzIV. Техдокументация и комплектующие будут поставлены из Германии. Хотя в дальнейшем возможна организация производства комплектующих непосредственно на французских заводах. Это позволит нашим предприятиям сконцентрироваться исключительно на производстве новых танков.
Также получено принципиальное согласие на организацию производства на французских и голландских авиазаводах нашей авиапродукции. Для начала – транспортных и учебных самолетов, а также авиамоторов для них. В дальнейшем возможно расширение производства.
Судостроительная и судоремонтная промышленность западного побережья уже сейчас активно используется кригсмарине. В настоящий момент урегулируются последние спорные моменты с автомобильной, химической и металлургической промышленностью. – «Ага, кажется, курс на создание Европейского союза начинает давать свои плоды! Метод «кнута и пряника» был эффективен во все времена. С одной стороны, мы давим на промышленников своей оккупационной администрацией, с другой – даем им возможность не только возобновить, но и расширить производство. Если, разумеется, они будут производить то, что НАМ нужно. То же самое касается и простых рабочих: хочешь сытно есть и спокойно спать? Никаких проблем! Работай на благо великой Германии и думай почаще о единой и справедливой Европе».
Примерно в это же время унтерштурмфюрера Ганса Нойнера волновали совсем другие проблемы, в количестве двух штук. Первая заключалась в том, что его командир, гауптштурмфюрер [7] Клаус Мюллер, вместе с командиром батальона с утра пораньше убыл в штаб дивизии, оставив его старшим по роте. Вторая проблема логически вытекала из первой – оставшись во главе своего подразделения в гордом одиночестве, Ганс никак не мог покинуть расположение части. А это, в свою очередь, означало, что, тщательно лелеемые планы отправиться в Аваллон и пройтись по местным кабакам и борделям идут прахом. Еще раз проанализировав сложившуюся ситуацию и вновь придя к тем же самым неутешительным выводам, Ганс вздохнул и отправился к временной казарме, которую в последнее время занимала их мотоциклетная рота. За упущенный шанс на отдых, конечно, обидно, но расписание занятий и тренировок никто не отменял.
Однако приступить к исполнению обязанностей ротного ему не дали. Причем помешал ему в этом не кто иной, как командир роты гауптштурмфюрер Клаус Мюллер собственной персоной, лихо въехавший на своем мотоцикле в их импровизированный военный городок и припарковавшийся у крыльца здания батальонного штаба. Ганс, вскинув руку в приветствии, бодро отрапортовал о том, что за истекшее время в роте никаких происшествий не произошло,