последний помидор, Лёха виновато взглянул на благодетеля.
– Да, брось ты! – прикурил он сигаретку. – Я не осуждаю! Наелся? – Лёха мотнул головой. – Не надолго, дружище, – сделал смачную затяжку. – Ты ещё подтянутый, по сравнению с ними, – грустно хмыкнул. – Давно заболел?
– Пять лет, – вытирал он испачканный рот и стряхивал крошки с колен.
– А меня не берёт! – заржал Курбан. – Но и в вояки хода нет! А для благородной работы в офисе я худоват! Вот и приходиться на раздачках сидеть! – затушил он бычок. – Из наших видишь кого? Кроме Антохи! Жалко парня! – Лёха повесил нос, разглядывая своё омерзительное пузо.
– Нет.
– А с Юлькой вы… Слышал, вы поженились, – закончил он мысль.
– Не твоё дело, – отрезал Лёха, сам того не ожидая. При упоминании о ней, он становился агрессивнее. Раны были свежи.
Курбан пошатнулся на стуле от неожиданности, карие глазки испуганно на него уставились.
– Прости, – выдохнул он. – Это неприятная тема.
Курбан понимающе кивнул, погромыхал под кроватью, и вытащил бутылку без этикетки. После двух стаканов в голове помутнело, внутренности согрелись теплом. Перед глазами плыло, голос одноклассника двоился.
– Вот бы и мне вкололи эту сыворотку! – вскочил он на стул и размахивал тощими руками. – Ты видел? Ну?! Видел?! Они ж мордовороты! Против такого разве попрёшь?
– О чём ты? – заплетался у Лёхи язык.
– О полицаях конечно! – спрыгнул он на пол и стал изображать силача, демонстрировавшего бицепсы. – У меня знакомый есть, – присел, понизив голос, – в палате мэрии. Он сказывал, что полицаи подвергались какой-то мутации. Несколько инъекций и руки – базуки! – захихикал Курбан.
– Хм, – задумался Лёха. – А нам говорили…
– Что их не затронуло, – махнул тот стакан и занюхал огурцом. – Так-то оно так. Только качками они тоже не просто так стали. Эх! Все девчонки были б мои! – Они рассмеялись. Девчонку весом меньше сотни попробуй, возьми отыщи.
Он проснулся, когда Курбан ещё спал. Голод вновь о себе напомнил.
Впереди выходные.
Разочарованно вздыхая, он собирался уйти по-английски. Не хотелось петь дифирамбы прощаний. Он этого жуть как не любил. Но взгляд пал на карточку, торчавшую из кармашка рубахи одноклассника, и Лёха застыл в дверях.
Я не могу так с ним поступить. Он был добр, и накормил меня. Чёрт! Но этого мало! Так мизерно мало! Я мог бы набрать, чего пожелаю!
Он потряс головой, силясь избавиться от назойливых мыслей.
Красный блок. Что же там внутри? Вот бы взглянуть хоть одним глазком.
Любопытство грызло его старой плешивой собакой. Курбан громко всхрапнул.
Взгляну осторожно. И верну на место.
Он наклонился и двумя пальцами ухватил карточку. Курбан затих, открыл рот, и снова захрапел. На выдохе он вытянул ключ от всех дверей. Мягкой поступью выбравшись из каморки, Лёха припустил на первый этаж. Растерявшись, не мог выбрать какой же из блоков открыть. Казалось, будто весь