допоздна (специально, как потом поняла Полина), предложил:
– Пойдем погуляем?
И так естественно, так буднично у него это вышло, будто все последнее время они только и делали, что гуляли по ночам.
– Как ты это себе представляешь? – возмутилась и даже слегка обиделась Полина.
– А что такого? Просто выйдем на улицу. Погода прекрасная, снег, и совсем не холодно.
Они оделись и вышли. Виктор взял ее под руку – ничего особенного, все так гуляют. Первые несколько метров Полина прошла очень осторожно, но чем дальше они уходили от дома, тем легче ей становилось, словно дом сдерживал ее движения, нашептывал: ничего не получится. А Виктор делал вид, что не замечает ее скованности. Бережно, но совсем ненавязчиво поддерживал и как бы между прочим пояснял маршрут.
– Ого! – восклицал он вдруг. – «Букинист», видать, совсем разорился, половину помещения сдал под всякую дребедень. – И Полина понимала, что они проходят мимо букинистического магазина – два квартала направо от дома.
– Пора бы постричься, – озабоченно говорил он, – зарос. Не знаешь, в «Светлане» нормальные мастера?
– Да, неплохие, – будто бы проникаясь его заботой о стрижке, отвечала Полина, соображая, что вот, значит, они повернули к парикмахерской.
Она запоминала маршрут по каким-то другим, непонятным зрячему ощущениям. Телом, слухом, запахом и чем-то еще, каким-то пробужденным в последние месяцы чувством.
Ночные прогулки стали теперь ритуалом. Каждую ночь они выходили из дому и бродили по притихшему городу. Постепенно маршруты разнообразились и удлинились. Походка Полины сделалась уверенной – она больше не боялась упасть или налететь на невидимое препятствие, лишь изредка опиралась на руку Виктора, предпочитая идти рядом, самостоятельно. Не каждый бы и понял, что она слепая.
Однажды вечером Виктор позвонил и сказал, что заболел и прийти не сможет. Полина обрадовалась: она давно хотела прогуляться одна, но не знала, как сказать об этом Виктору, чтобы не обидеть. Положив трубку, поспешно начала одеваться, будто боялась, что кто-то ее остановит, не пустит или она сама, испугавшись в последний момент, передумает. Ведь было действительно страшновато: а вдруг собьется с пути, не найдет дорогу домой, попадет под машину, да мало ли что! От волнения и какой-то судорожной торопливости не сразу смогла справиться с молнией на куртке, шнурки на ботинках запутались, ключ никак не вставлялся в замочную скважину… Но она справилась, почти бегом, лишь слегка касаясь перил, спустилась по лестнице – и вот в полном одиночестве оказалась наконец на улице. Снег захрустел под ногами, слежавшийся, февральский снег, совсем не так, как хрустел вчера и позавчера, когда они гуляли с Виктором. И запахи изменились. И все ощущения приобрели новую окраску.
Постояла немного во дворе, привыкая к свободе и независимости, и двинулась вперед. Она рассчитывала, что первая прогулка будет короткой, пробной. Пройдется для начала по самому легкому маршруту – «Букинист»,