спать в конюшне.
Сзади раздался протяжный вздох и возня. Потом загремела посуда.
– Если бы ты, наконец, исполнил свой долг перед родом, – сурово продолжила мать из другого конца комнаты, – и вместо того, чтобы размахивать мечом ради стада баранов, добивался бы места в Совете старейшин, она бы последовала твоему примеру. Но тебе же на всех наплевать!
– Конечно, – не выдержал Морган. – Ведь я, в отличие от тебя, не горю желанием под прикрытием престижной должности ковыряться в чужом грязном белье.
– Кто будет за ней присматривать в отряде, этот сосунок Кернел?
– О Боги, я за ней присматриваю, – почти простонал Морган. – Ничего с ней не творится. Дни выдались напряженными, но она справилась. Привыкнет. Будь добра, пожалуйста, замолчи на десять минут. Дай уснуть! А потом бухти сколько влезет.
– Присматриваешь… – Ядовитая усмешка. – Где они сейчас – те, за кем ты присматривал? Ты таскаешь смерть за собой, но всякий раз опережаешь ее на полшага, и она бросается на тех, кто рядом с тобой. Пора бы остепениться!
Тело содрогнулось от адской боли, будто с раны сорвали корку. Морган зашипел сквозь зубы в бессильной ярости. Вскочил, бросился к двери. На пороге одумался, вернулся за спальником и напоследок хлопнул дверью так, что тазы и весла, прислоненные к стене, с грохотом рухнули на землю.
Бегом до конюшни. Полмили по поселку легкой рысью, подъем на небольшую горушку, кивок двум полусонным дозорным, отлеживающим на солнышке свою смену. Нет ничего тоскливее, чем восемь часов напролет, приклеив внутреннее внимание к вратам, следить, кто из них выныривает, чтобы в случае появления Асура, чего не бывало уже лет восемьдесят, выхватить дордже и уничтожить тварь, а в случае появления претов повернуть рычаг и опустить чугунную решетку, перекрывающую вход в пещеру. Раньше, пока кто-то не подсмотрел этот механизм у дикарей, вход заваливали заранее сложенными наверху булыжниками, которые потом приходилось растаскивать всем поселком. Несколько крутых, грубо вырубленных в камне ступенек спустили Моргана на небольшую ровную площадку. В сознании вспыхнули причудливые ледяные нагромождения в лучах солнца. Через секунду он зажмурился от резанувшей глаза белизны.
Глава 4
Медленно перебирая под подушкой крупные гладкие жемчужины, Марго шептала молитву святому Аммосу и наблюдала, как на синеве неба проступают длинные полосы облаков. Редкая ночь без бурана. Бураны кошмарно свирепы, залепляют стекла снегом так, что наутро солнца не разглядеть. А сегодня можно любоваться небом прямо из постели! Предрассветные минуты – короткое затишье, когда время и пространство исчезают; даже стук Ревущей Комнаты, загадочного, вечно запертого полуподвального помещения, затихает.
Марго выскользнула из-под одеяла. Со второго толчка оконная рама, мокро чавкнув, поддалась. Тело обволок студеный ветер. Марго поднялась на цыпочки и вытянула шею. Край неба зарумянился. Сейчас окоченевшая ледяная пустыня вспыхнет в бесчисленных кристалликах льда… Ухо уловило