во время драки.
– Не дайте им уйти!!
Маска глушит голос, получается рык, а не выкрик, но кирасиры опытны, слышат и кивками показывают, что поняли.
«Гаттасы» воют бешеными стерчами, но бьют только вперёд, вдоль моста, вдоль путей, по которым несётся колёсный «Клоро». Стрелять на такой скорости через фермы глупо – пули придут в железо, а менсалийцы, что видны сбоку, разбегаются, вот Крачин и рычит:
– Не дайте!
Но тут заканчивается мост. Резко заканчивается, был и сразу нет, и бронетяг сбрасывает скорость, чтобы ссыпались из кузова похожие на металлических големов кирасиры.
– В атаку!
А пулемёты продолжают завывать, теперь уже во все стороны, старательно добираясь до паникующих менсалийцев. Но до всех не добраться, вот и приходится бегать. Кирасиров готовят годами, тяжёлые благлитовые доспехи становятся родными, вес не чувствуется и на стремительности движений не сказывается.
– Быстро! Быстро!!
Пять человек налево, пять направо. «Клоро» дал вперёд, а кирасиры боевым веером разлетелись с насыпи. Залп из карабинов, крик, ещё один залп. Не прицельный, а чтобы сбить менсалийцев и выиграть время на прорыв. Через мгновение прилетает ответка – кто-то из менсалийцев решил отбиваться. К счастью, пуля не винтовочная – пистолетная. Кираса принимает свинец, а его энергия заставляет здоровенного Акселя шатнуться назад. На секунду. Затем он возвращает равновесие, отвечает выстрелом, заставившим врага нырнуть в укрытие, отбрасывает карабин и выхватывает палаш. Прямой и тяжёлый, не приспособленный к изящному фехтованию, зато страшный в ближнем, кровавом, когда в левой руке короткоствол, а клинок собирает главный урожай, то и дело бросая на кирасу капли красного.
Похожие на брызги посечённой кленовки.
Штык, приклад карабина – ерунда. Полк Акселя оставался верен палашам, с которыми их предки ходили в лихие кавалерийские атаки. Чернарский полк любил рубиться.
Пять кирасиров соскочили с насыпи налево, но эрсийцы наступали веером, и троим менсалийцам удалось создать преимущество: трое на двоих. Однако арифметика ничего не значит, когда на ошарашенных, едва успевших схватить оружие солдат несутся закованные в благлит здоровяки, лица которых скрыты бесстрастными масками. Здоровяки без лиц. Здоровяки с палашами.
Клинки которых куда длинней, чем кажется.
Взмах – брызги кленовки – вопль. Не рассчитавший расстояние менсалиец с ужасом смотрит на отсечённую кисть. Она сжимает пистолет на земле. Боль не пришла, не успела – второй взмах режет менсалийцу горло. Не рубит голову – не надо, – просто режет, и алый фонтан летит навстречу режущему.
Аксель уворачивается от потока кленовки и тут же стреляет. Патроны в «Пятнашке» нестандартные, алхимические, и «косая молния» взрывает следующему менсалийцу голову. Справа вопль, там работает палаш, напарник рубит последнего врага в капусту.
Вопль,