времени своего возвращения. Повторяю, я не хочу, чтобы ты имела с ним хоть что-нибудь общее, понимаешь?
Белла кивнула.
– Да, бабушка, – послушно согласилась она, встряхнув головой, чтобы избавиться от образа этого мужчины, мысли о котором продолжали ее будоражить, заставляя строить бесконечные предположения, что именно хотел сказать он этим чувственным взглядом. Сладостная дрожь охватила ее. Лицо Изабеллы залилось яркой краской, и она поспешила избавиться от неподобающих мыслей о красавце графе.
– Прости, я опоздал, Ланс, – раздался спокойный голос позади него. – Проклятье, как же чертовски сложно выбраться из клуба – я так заигрался в кости, что едва смог оторваться! Господи боже мой, да ты только посмотри по сторонам. Похоже, принц-регент пригласил весь Лондон.
Узнав голос своего доброго друга Роланда Гиббона и благодарный ему за то, что тот отвлек его от невеселых дум, Ланс оторвался от разглядывания прекрасной Изабеллы Эйнсли и повернулся к своему собеседнику.
– О, я вижу, ты до сих пор не побрился, – мимоходом заметил Бингхэм, отводя друга в относительно тихое место возле огромного экзотического растения. – И как долго ты собираешься продолжать эту войну против светских приличий и требований моды?
Роланд ухмыльнулся, гордо поглаживая бакенбарды:
– Относительно этого я еще не решил. Мой камердинер ежедневно критикует меня за бороду. Боюсь, что однажды ночью, пока я мирно почиваю в кроватке, он возьмет-таки бритву и побреет меня. Проклятье, Ланс, лондонским денди просто необходим кто-нибудь, кто не побоится бросить им вызов!
Роланд, высокий и худой молодой человек, казался слишком неаккуратным, чтобы его можно было назвать денди. Густая грива его светло-каштановых волос выглядела так, будто нуждалась в расческе, а при взгляде на его костюм возникала мысль, что он ложился спать одетым, что было совсем не далеко от истины, поскольку иногда Роланд оказывался слишком пьян, чтобы раздеться, а камердинер уже спал. Диковатый, заслуживший дурную репутацию, сэр Роланд обладал добрым сердцем и внутренне присущим его натуре очарованием, внушавшим к нему всеобщую любовь и являвшимся причиной того, что он неизменно оказывался приглашенным на все модные светские вечеринки. С Лансом они были близкими друзьями еще со времен совместной учебы в Оксфорде.
– Хорошо, что ты вернулся, Ланс, и согласился принять свое графство. Ты уже побывал в Райхилле?
– Я только что оттуда.
– Твоя матушка будет очень рада твоему возвращению. Она здорова?
Ланс кивнул:
– Она посетила меня в Райхилле, прежде чем отправиться в Ирландию, чтобы навестить Софию. Моя сестра ожидает первого ребенка, и, естественно, матушка настояла на том, чтобы провести это время с ней.
– А твоя дочка – Шарлотта? – осторожно поинтересовался Роланд. – Ты уже видел своего ребенка, я полагаю?
На лице Ланса появилось такое выражение, будто он старался избежать