журналах ежегодно.
Однако через десять лет после смерти Монтале неожиданно выяснилось, что для написания статей он нанял «литературного негра», которому отдавал часть своего гонорара. Этим «негром» оказался американец Генри Фурст (Henry Furst), когда-то служивший секретарём у Габриеле Д'Аннунцио. Фурст свободно владел английским, французским, немецким и итальянским языками, так что для него не составляло особого труда написать рецензии на новые произведения зарубежных авторов. Монтале уговорил Фурста согласиться на эту авантюру, сославшись на безденежье, и тот не мог отказать своему приятелю. Свою просьбу будущий нобелевский лауреат сопроводил условием:
«Не показывайте слишком много знаний об английской и американской литературе. Вы должны показать среднее знание, которое может быть приписано мне».
После того, как раскрылся этот подлог, возникло новое подозрение. А что если вовсе не Монтале был автором переводов Шекспира и других поэтов прошлых лет? Во всяком случае, можно предположить, что Фурст в этом деле был соавтором. Вот так время может нанести удар по репутации любого автора.
Глава 5. Склонность к воровству
В 1965 году поэт Василий Журавлёв попал в неприятную историю. Журнал «Октябрь» опубликовал стихи под его фамилией, которые начинались следующими словами: «Перед весной бывают дни такие…» Людям, знакомым с поэзией Анны Ахматовой, сразу приходит на ум её стихотворение, написанное в 1915 году и начинающееся с такой же фразы. Отличие состоит лишь в двух строках – у Ахматовой «шумят деревья весело-сухие», а Журавлёву, видимо, деревья ни к чему, и он написал «шумят в саду кустарники нагие». Всё бы ничего, у Журавлёва получилось даже поэтичнее, но вот другая строка изменена так, что возникает сомнение в психическом здоровье автора: «идёшь и дома своего не узнаёшь» он заменил на «идёшь и сам себя не узнаёшь».
Есть версия, что виноват во всём «литературный негр», обязанности которого исполнял поэт Юрий Влодов. Якобы он подсунул Журавлёву слегка подправленное стихотворение Ахматовой за то, что прижимистый работодатель не расплатился с ним за написанные для него стихи. Всё, что оставалось Журавлёву, это публично признать свою оплошность – будто бы не разобрался в черновиках, среди которых оказались и стихи Ахматовой. Однако авторитет был утрачен навсегда.
Как ни странно, после аналогичного конфуза авторитет британского прозаика Дональда Томаса не был поколеблен ни на йоту. Дело в том, что в свой роман «The White Hotel» (Белый отель) он вставил отрывок из романа «Бабий яр» Анатолия Кузнецова, в 1969 году бежавшего на Запад. Этот отрывок представляет собой рассказ очевидца расстрела евреев в урочище близ Киева в 1941 году. Кузнецов был свидетелем того, что происходило во время германской оккупации, поэтому его авторство не должно вызывать никаких сомнений. Роман Дональда Томас вышел в свет через год после смерти Кузнецова, и только в марте 1982 года еженедельник Times опубликовал письмо, в котором утверждалось, что несколько отрывков из романа «Белый отель» более или менее дословно соответствуют