пугают и сомненье
Меня всё держит. Пусть зовут,
Но ноги к дому не идут.
Оставь же, наконец, сомнение,
Не трогай губ обычное презрение,
Я всё-таки себя переборю,
Из этой чаши пригублю.
МОЕМУ КОНЮ
Стучит копытом конь нетерпеливый,
Зовёт скорее в поле, лес и дол,
Кусает плечи он строптивый
И в нетерпении своём он весел, зол.
Не знает он, что уж труба звучала,
Что в холод и пургу нам предстоит поход,
Что веселиться нам уж не пристало,
Что проживём с тобой иль месяц, или год?
Что отощает он на перевалах,
Солому с крыши будет теребить,
В глазах он чужестранцев старых
Одну лишь ненависть он будет находить,
Красотка немка будет целоваться
С хозяином твоим без робости, стыда,
Но может так уж оказаться,
Что яд в бокал насыплет же она.
А твой хозяин новый без огляда
Тебя заездит, может быть тотчас,
Пристрелит и не бросит взгляда:
Зачем ему друзья на миг, на час?
Или ярмо тебе крестьянин тяжкий
Наденет на лебяжью стать
И пнёт – ты не привык к труду бедняжка,
Но плуг тебе, увы, таскать.
И потому ты не стучи копытом:
Ты сколько сам-то проживёшь?
И не води ты боком сытым,
Ведь завтра ты со мной в поход идёшь.
СТИХ ПИСАННЫЙ ПЕРЕД ДУЭЛЬЮ
Всё – играю со смертью в игрушки:
И навстречу ей шаг, и другой,
Жизнь моя не ценней побрякушки,
И в могиле уже я одною ногой
Мой противник на шаге на третьем
Поднимает, спеша, пистолет,
И холодом, ровным и смертным
Дуло смотрит. А жизни уж нет.
И соперник привычным взглядом
Ищет страх или бледность в чертах,
Но их нет, не ходили и рядом,
А ему лишь усмешка кривая в устах.
СТИХ ПИСАНЫЙ В ТУ ЖЕ НОЧЬ
Опять играю я со смертью в прятки-
Барьером брошены плащи,
На прошлое гляжу я без оглядки-
Ты примиренья не ищи.
А пистолет уж высекает искры,
И свежий порох сыплется струясь,
И бегают в смятении и мысли,
За сердцем бешено несясь.
Противник шаг – идет к барьеру,
И вот уж поднимает пистолет,
И следуя его примеру
Иду, а смерть глядит на эполет.
Пусть целишь в лоб, но руки непослушны,
И в белых, в ниточку губах
Улыбки нет. Как все мы простодушны
Стреляясь только на словах.
х х х
Опять играю я со смертью в прятки,
Опять ищу в чертах чужих я страх,
Теперь с нас просто взятки – гладки,
И холод в мыслях и моих словах.
Обниму-ка я бабенку…
Обниму-ка я бабенку.
Делать что?