генерала – и вот уже прости-прощай Дальний Восток, здравствуй пенсия, привет дача… черт бы их побрал! А это мне надо? В тоже время и командующего жалко, свой в доску мужик, верный как пес, а как он на гармошке играет – заслушаешься. Верой и правдой мне служил, душой и телом… Впрочем, подобных служивых у нас пруд пруди, много желающих у кормушки пастись, так что извини Виталий, дорогой ты мой генерал-полковник, а не пойти ли тебе на пенсию, а дело твое сдать в архив. А гармониста я себе подберу в ансамбле песни и пляски Дальневосточного округа. Еще раз извини генерал, сам знаешь, своя шкура как-то ближе к телу…»
Остановившись в конце взлетной полосы, затем медленно развернувшись, ТУ-154 порулил к зданию аэровокзала. Губернатор со свитой заторопились к месту предполагаемой встречи.
Министр обороны тяжеловато для своих, в общем-то небольших лет, спустился с трапа. Внимательно оглядев выстроившихся в одну шеренгу окружных военных разбавленных краевыми чиновниками, затем пошел вдоль строя, чтобы с каждым лично поздороваться, и лишь командующему округом сухо кивнув, руки не подал.
«Плохой знак, – моментально смекнул губернатор, обходя с министром окружную и краевую верхушки. – Видно, действительно песенка моего генерала спета».
Раздался пугающе резкий телефонный звонок. Москва на проводе! Глава края, будто споткнувшись остановился, затем отошел в сторону, явно желая переговорить с верным депутатом без свидетелей, что называется, тет-а-тет.
– Виталий Иванович!! – захлебываясь, заорал все тот же Резников, словно торопясь выплеснуть из себя важные новости. – Только что Борис Николаевич подписал Указ об отставке министра обороны!!! Да-да, Указ! Минуту назад! Факт стопроцентный! За развал армии! За неспособность трезво мыслить! За политику, проводимую в корыстных интересах! Ну и прочее «за-за-за»! Все, спекся наш Петя Мерседес!
– Новость достоверная? – деловито переспросил губернатор, точно боясь спугнуть услышанное, но в то же время ощущая, как волна радости охватывает его крупное породистое тело.
– Точнее некуда! Новость пришла от человека, подавшего президенту ручку для подписи! Точняк, ручаюсь! – вторично обнадежил депутат.
– Отлично! Ну, Боря… ну ты у меня молодец! Спасибо за поистине хорошую новость, она тебе зачтется, считай, что санаторий… бывший профсоюзный «Синегорье» – твой! Твой, дружище! Владей, Борис! Я умею быть благодарным, служи и дальше верно. Бывай, до встречи… – Губернатор убрал антенну и, спрятав телефон в карман, бросился догонять министра.
«Ну все „сапог“, на тебе можно ставить точку, это твоя песенка спета, а не моего генерала, – злорадствовал он, догоняя стриженный затылок высокого московского чиновника. – Черты лысого ты получишь, а не Витальку!»
А ничего не подозревавший министр, вернувшись к застывшему по стойке «смирно» командующему округом, принялся привычно грубо распекать подчиненного, как нашкодившего солдата – новобранца.