разными путями: между семьёй и карьерой я выбрала семью, Дилан же расставил свои приоритеты иначе. Мы перестали друг друга понимать.
В задумчивости я увлеклась шарканьем решётки из-под шашлыков и не заметила, как вернулся Дилан.
– Ты пойдёшь мыться? – спросил он.
– Да, я уже почти закончила здесь…
– Я оставил нагреватель включенным. Не забудь потом выключить.
Каждая бессмысленная фраза ещё больше убеждала меня в том, что мы отдалились друг от друга. Меня волновал вопрос: достигнута ли уже точка невозврата, или у нас пока остаётся шанс на воссоединение?
Вот уже несколько месяцев подряд все мои попытки поговорить о главном одна за другой терпели фиаско. Дилан умел резко осадить, заткнуть мне рот, когда ему что-то не нравилось. Да, кое-кто на глазах превращался в Седого номер два.
К тому времени как я вернулась из душа, никто и не подумал застелить кровать. Дилан был далёк от бытовых забот, ему и в голову не приходило предложить помощь, а я была слишком выжата и измотана, чтобы воевать с ним и отстаивать свои позиции.
Мы легли и выключили свет. Я снова поймала себя на мысли о том, что даже после светлого радостного дня в кругу семьи чувствую себя несчастной. Самовнушением заниматься не хотелось, тем более что это было бы, скорее, самообманом.
Не спалось, даже несмотря на усталость. Дилан тоже не спал, это легко было определить по его дыханию. Вдруг, не говоря ни слова, он резко стянул с меня трусы, затем разделся сам и вставил в меня свой член. Его ладони сжали мою грудь так, что мне стало больно.
– Ай, осторожней… – попросила я. – И кончай не в меня, я не пью противозачаточные.
Он молчал, как будто отключил звуки в своей голове.
Секса у меня не было настолько давно, что от долгого трения кожа воспалилась, последние минуты я просто терпела и ждала, пока он закончит. И, да, это был именно секс, а не занятие любовью, – секс без нежности и без единого поцелуя.
После окончания Дилан отдышался и первый ушёл в душевую, а мне пришлось смывать с себя сперму уже холодной водой, так как водонагреватель был выключен. Специально? Это, что, такое наказание за то, что забыла выключить, как просил Дилан? Или попытка проучить меня за предполагаемую неверность?
Я чертыхалась про себя, удивлялась, как можно было докатиться до такого, и не видела выхода. Сегодня меня унизили открыто.
Мысли в голове путались: «На сколько ещё должно хватить моего терпения? Где я совершила ошибку? Люблю ли я тебя, Дилан? Ведь если даже я признаюсь тебе, что люблю, это прозвучит нелепо… А ты меня, похоже, нет. Унизительно… И у нас вовсе не кризис семейной жизни, а её смерть, и я уже чувствую холодное дыхание».
Утром завтракали и собирались быстро, Дилан запланировал на вечер какую-то встречу. Почему именно в воскресенье и почему вечером, он не объяснил.
«Неужели у него всё-таки есть любовница? – с содроганием думала я. – Старикашка Игорь Евгеньевич когда-то тоже назначал